— Мишка, не томи! — выкрикнул Путин.
— Товарищи! — Ходорковский сиял. — Товарищи… дорогие вы мои! А ну-ка, Гера, докладывай диспозицию!
Греф вышел вперед. Он нервничал и немного заикался:
— Мы все проверили, товарищи. И убедились — поставленные цели достигнуты! Все эти страшные годы, прошедшие с памятного всем беловежского совещания, мы работали не покладая рук. И вот: устаревшие производства, вредившие экологии СССР, полностью закрыты. Западный мир всецело зависит от наших энергоносителей. Наша молодежь прошла обучения в лучших западных университетах. Наши ученые заняли все ключевые посты в зарубежных лабораториях и узнали все их технологические секреты. Наши так называемые олигархи успешно перевели накопленные средства за пределы СССР и скупили все интересующие нас производства!
— Включая футбол! — скромно вставил Абрамович. — Мы, конечно, простые хозяйственники, но ведь не нефтью единой жив человек!
— Так что… — Греф улыбнулся. — Можно прекращать маскарад! Тайным подводным лодкам — выйти на боевое дежурство! Нашей лунной базе — снять маскировку и поднять красное знамя! Нашим союзным республикам — прекратить военные учения и вновь жить в духе интернационализма. Нашим братьям по социалистическому лагерю — сигнал к выходу из подполья!
— Это очень хорошо, что берлинскую стену снесли, — пробормотал Иванов и улыбнулся. — Это очень хорошо.
— А товарищам Горбачеву, Ельцину и Путину я предлагаю вынести благодарность по партийной линии, — сказал Ходорковский. — И представить к орденам Трудового Красного Знамени!
— Служу Советскому Союзу! — воскликнул Путин. А вполголоса прошептал Зюганову: — Съел? Фигу тебе, Гена, а не третий срок!