Мы живём, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны...
Он ступал по облачным высям вдохновения, жил только поэзией. Писать очередной возвышенный некролог не хочется. Опустимся на землю вместе с поэтом.
Ему было невесело на этой земле.
Но он понимал, чем он занимается. «Все произведения мировой литературы, – писал Мастер в душераздирающей «Четвёртой прозе», – я делю на разрешённые и написанные без разрешения. Первые – это мразь, вторые – ворованный воздух…»
Когда нынешним летом горели леса, снова активно заговорили о воде – о необходимости её экономить, считать и т.д. Думаю, что, если дело пойдёт так интенсивно, мы ещё доживём до времени, когда начнут учитывать вдыхаемый воздух, отмеривать его порциями. А значит, и эту – бесценную для жизни – бесплотную материю дыхания тоже начнут воровать. Воздух Мандельштама.
Лет десять назад в прогрессистской газете какой-то бойкий акулыш пера заявил, что «Мандельштама с его вычурным языком уже читать никто не будет»… Сегодня вспомнить имя газетного зомби невозможно, а Мандельштам живой, как и вчера. Со второе на третье января 2011 года ему исполняется сто двадцать лет. Он как будто совсем недавно вернулся из «Путешествия в Армению», где наблюдал «служение облаков Арарату…» и где он встречался с наркомом Мравьяном-Муравьяном. Он уже написал свою «Четвёртую прозу», он и сейчас живёт в этой прозе – она смыкается окрест поэта, как и его беспощадная современность.
Стихи Мандельштама блистательны, как отточенные лезвия столь любимых им опасных бритв «Жиллетт», его прозу надо учить наизусть в средней школе. Сегодня мы присутствуем на скорбном празднике опрощения русского языка, его усреднения и обезличивания. Словарь Мандельштама – это один из рецептов спасения русской речи.
Издательство «Прогресс-Плеяда» – уж не знаю, намеренно ли или просто так получилось, – к очередному мандельштамовскому десятилетию выпустило полное собрание его творений. Первый том – стихи, второй – проза. Практически каждая строка, любая деталь или подробность раскрываются в комментариях, подготовленных со знанием дела. Третий том ещё не вышел, но и он вскорости появится на свет с письмами и другими документами жизни поэта. Это лучшее собрание произведений поэта за всё время посмертного издания его сочинений.
Стихи и проза Мандельштама давно слились с русской поэзией, немало изменив в её строении и составе.
Когда-то он прошептал «обескровленным ртом» дату своего рождения в хриплом четверостишии:
– Я рождён в ночь с второго на третье
Января в девяносто одном