Финч и Эш также планировали пересечь реку Грейс на пароме в Жемчужных Перекатах; они уносили с собой пачку пухлых писем в Вест-Блу, которые гарантировали им приют и стол на некоторое время, а еще кучу устных советов, касающихся, в основном, устройства хозяйства.
Собственные планы Сумах были отправиться верхом с Аркади в Клиркрик якобы затем, чтобы убедиться, что тот благополучно устроился — но, судя по блеску в ее Даре, Даг мог бы спорить на деньги, что у пары были более личные причины для того, чтобы следующие несколько дней липнуть друг к другу как репьи. Сама Сумах была не до конца уверена, что она собирается сделать — оставить Аркади в доме у Берри и вернуться к нему через несколько недель после того, как представит Рейза и возьмет отставку, или забрать его с собой, чтобы познакомить с родителями (совсем как охотник, возвращающийся домой с впечатляющей сумкой добычи — Даг старался не ухмыляться), или наложить узы на месте с тем, чтобы ее дядя Даг произнес благословения и клятвы, просто для уверенности, до того, как предъявлять мужа родственникам по шатру. Даг был счастлив оставаться полностью отстраненным от ее решения.
Ремо повернулся в седле и уставился на испятнанную тенями дорогу к своему дому, его брови омрачились сомнениями.
— Твои родственники и лагерь будут рады тебя увидеть, — сказал ему Даг не слишком неосторожно. — История о том, как вы двое помогали победить бандитов на Кривом Локте, добралась до Жемчужных Перекатов месяцы назад, и если циркуляр дозора о Злых на Тракте не опередит вас, значит это случится вскоре. Хватай свое прощение, пока все будут восхищаться, и все будет хорошо.
— Говоришь из личного опыта, Даг? — Фаун, верхом на Мэгпи, приподняла бровь. Тот дотронулся до лба, подтверждая и кривовато ухмыляясь.
— Только не используй трюк блудного сына слишком часто. Это изнашивает репутацию.
Барр осторожно пустил свою лошадь вперед и заметил:
— С моей ногой, каждый из нас может приписать себе заслугу возвращения второго домой. Гарантирую хромоту и много воплей. Ты будешь выглядеть молодцом.
— Родной лагерь не готов выглядеть так же, уверяю тебя, — сказал Даг.
«В отношении вас обоих.»
— И отражение в моем зеркале для бритья тоже не готово, — пробормотал Барр, и, может быть, не только лишь сломанная нога придала ему рассудительности. Он повернул голову и серьезно сказал Дагу: — Я много узнал с той ночи, когда впервые увидел тебя на «Надежде», такой дождливой, холодной и сумасшедшей до заикания. Спасибо тебе.
Даг поднял голову в удивлении. И, он должен был признать, тайном удовольствии.