— Не виртуальная реальность, а Непосредственное Восприятие, — строгим голосом поправила она. — И не маньяк, мы говорим «энтузиаст».
— То есть НВ. Пусть будет НВ. — У каждой компании есть свое собственное словечко для этого дела. — В любом случае мне нравится. Моя мать говорит, что я…
Доктор Циснерос прервала меня, подняв руку, словно полицейский жезл.
— Это не тот ответ, который мне нужен, — заявила она. — Позвольте я объясню. В отличие от таких имитаций, как Арктическое и Амазонское приключения, Дворец Виктории из-за своего содержания пока не сертифицирован. Согласно имеющемуся у нас сертификату, мы можем заниматься лишь терапевтическим моделированием реальности. Вы женаты?
— Вроде того, — признался я, хотя с той же точностью мог бы сказать: «Не совсем».
— Это хорошо. — Она что-то отметила в своей папке. — Наиболее приемлемые клиенты Дворца Виктории, фактически единственные, кого мы принимаем, — это женатые мужчины, которые желают усовершенствовать уровень интимных отношений в семье путем искреннего и глубокого исследования своих самых потаенных сексуальных фантазий.
— Это как раз про меня, — кивнул я. — Женатый мужчина, который хочет достичь наиболее полной интимности посредством искрометных сексуальных фантазий.
— Ну, примерно так, — заметила доктор Циснерос, сделала еще одну пометку в папке и двинула ее в мою сторону. — Подпишите здесь ваше согласие и завтра в девять можете начинать. Бухгалтерия — налево по коридору.
Вечером мать спросила:
— Чем ты сегодня занимался? Если, конечно, занимался…
— Я записался на Внутренний Прыжок, — ответил я. — У меня завтра начинается отпуск.
— Ты уже два года нигде не работаешь.
— Я бросил работу, а не отпуска, — возразил я.
— Ты ведь уже совершал Внутренний Прыжок.
— В прошлом году это было Амазонское приключение. А в этом году я хочу попасть на… гм… Арктическое приключение.
Мать скептически на меня посмотрела. Она всегда смотрела скептически.
— Мы собираемся охотиться на моржей по самому краю полыньи, — продолжал я.
— Что еще за Полина? Новая знакомая?
— Это место, где никогда не замерзает лед.
— Как раз для тебя, — бросила мать. — Но тебе ведь все равно, что бы я ни сказала. И всегда было все равно. Сегодня пришло еще одно письмо от Пегги-Сью.
— Ее зовут Барбара-Энн, мама.
— Какая разница… Я расписалась за него и положила вместе с другими. Ты не собираешься хотя бы вскрыть его? На этой штуке, которую ты называешь «туалетный столик», их уже вот такая стопка!
— Что там у нас на ужин? — спросил я, чтобы сменить тему.
На следующее утро я был первым в очереди на Внутренний Прыжок. В Приемный зал меня впустили ровно в девять. Я сел на табуретку у своего ящика и переоделся в робу и сандалии.