Она едва сдерживается, глаза сверкнули жёлтым огнём, из призрачной глотки страшно пса, глухо донеслось недовольное рычание, затем вполне человеческое:- Жаль, папы моего нет, он сильнейший из оборотней.
— Ничего, Рита, мы и без твоего славного бати справимся, — ободряюще говорю я.
— Уже двенадцать, — торопит Эдик.
Почти бежим вдоль оборонительных стен. В развалинах обозначается просвет, на усыпанной рыжими черепками земле валяются тяжёлые камни.
— Стойте! — поднимаю руку.
— Что там? — наклоняется ко мне Эдик.
— Мы около кладбища.
— А где… упыри?
— Вон они, — дрожит всем телом Рита.
Возле упавшей арки древнего строения виднеются неясные силуэты.
— А почему они связаны? — удивляется Катя, её глаза вспыхивают изумрудным огнём.
— Это не упыри, — просто, как констатирует факт, говорит Эдик.
— А кто? — Катя шумно вдохнула воздух, встряхивает золотистыми волосами.
— Люди, — лицо у Эдика каменеет, губы плотно сжимаются, теперь он не похож на тщедушного аспиранта. С удивлением замечаю насколько у него волевой и жёсткий взгляд.
— Вита-с приволок их для кормления мёртвых упырей, — едва не рычу я, лихорадочно шарю взглядом по развалинам.
— Кладбище начинается за той стеной, — Эдик, пригибаясь к земле, смело бежит к связанным людям. Мы бросаемся следом, останавливаемся рядом с несчастными. Надо же, Вита-с всё же выследил ту толстушку! Среди извивающихся тел виднеется знакомое лицо ночной попутчицы, что ехала с нами в троллейбусе с роскошным букетом красных гвоздик. Мясистое лицо мокрое от пота, грязное, вокруг глаз пятна расплывшейся туши, во рту кляп.
— Надо развязать, — скрипнула зубами Рита.
— Развяжем, но не сейчас, позже. Боюсь, они шум подымут, нам это совсем не к чему, — осторожно выглядываю из-за стены. Моментально натыкаюсь взглядом на худую спину нашего старого знакомого. Вита-с неестественно прямо сидит на обломке античной колонны, в тишине звучит его голос, я не понимаю этого языка, он странный, гортанный, но, с неизменным прибалтийским акцентом.
— Творит заклинания, — шепнул Эдик.
— Сейчас мы его снимем с этого камушка, — поднимаю автомат и внезапно замечаю повсюду, словно круглые кочки на болоте, их много и даже совсем близко с нами. Буквально на секунду отвлекаюсь, пытаюсь их разглядеть и вдруг, с омерзением понимаю, это головы мёртвых упырей. Ближайший нам упырь, повёл острыми ушами и резко поворачивается к нам, страшно скалится, обнажая жёлтые, кривые клыки:- Вита-с, беда! — тонко взвизгивает он, и я нажимаю на курок. Пули веером прошлись по колонне, но на ней уже никого нет, Вита-с непостижимо быстро переместился в сторону и почти скороговоркой продолжает выкрикивать заклинания. Кочки из голов упырей приходят в движение, высовываются иссушенные руки с обломанными ногтями, кое-кто уже почти выбирается из-под земли, и оборачиваются к нам.