При этом представления противников о методологии Путина в чеченской войне — прямо противоположные. Ведь в “Медиа-Мосте" всерьез полагали, будто каждый лишний день войны, каждое увеличение жертв, форсирование тяжелых боевых действий "съедают" президентский рейтинг. И сами демонстрировали, насколько серьезна война, вышедшая за рамки "спецоперации", работая тем самым в авральном режиме на победу оппонента. Ибо все, что Путину необходимо было доказать, доказали за него. И даже (как бы) — против него. Таким образом, наибанальнейший лозунг либералов "Путин — это война" абсолютно верно отражал на то время мифологию нового императора. Но война — это только контекст.
Следующий за декабрьскими выборами ход — наиболее серьезный после решения Путина "взять на себя" ответственность за форсирование конфликта из локального дагестанского столкновения, — решение о единственно спасительном варианте — форсировании полномасштабной войны на Кавказе. Наивно думать, что одним этим он рассчитывал на возникновение образа спасителя Отечества, но нерешительным и часто непоследовательным в своей политике предшественникам он был тем самым четко противопоставлен. При этом он также заручился поддержкой военных, скопом не переносящих политиков (как вид) за профессиональную склонность к предательству. Он также очень вовремя отреагировал на приевшиеся разговоры о зависимости (словно бы наркотической) России от Запада, когда бесстрастно назвал западные кредиты "деньгами на конфеты". При этом за свой испытательный срок Путин не совершил ни единой глупости: не пересаживал чиновников в "запорожцы", как Немцов, не сделал ни одного демагогического заявления о "похоронах коммунизма", как Степашин, Ельцин или Чубайс, не предпринимал других, внешне эффектных, но совершенно непросчитанных шагов, обреченных на неуспех, каковыми так прославился Примаков, и даже свое достаточно нетипичное для кремледворцев отношение к Православию проявил достаточно деликатно (по меньшей мере не высказывался на эту тему сам, предоставив СМИ организовать "утечки" о посещении им едва ли не каждый день церкви Живоначальной Троицы, что на Воробьевых, а равно и других проявлениях личной набожности).
Незадолго до выборов он как бы нехотя высказывается в поддержку "Медведя" — и получает из рук Кириенко многокиллограммовый манускрипт чубайсовой программы "новых реформ". Без комментариев, что позволяет либералам из СПС начать разыгрывать "путинскую карту". Другое дело, что, как выяснилось позже, играть им пришлось в гордом одиночестве.