— Простите, я вас напугал.
Смотрю на него в испуге. Сердце мечется в груди не давая дышать.
— Что…да что с вами?!
Протягивает ладонь с забитыми грязью ногтями.
Улыбается.
— Позвольте вас проводить?
— Да уж, не стоит…
Встаю, но он не собирается меня пропускать.
— Мне нужно домой! Отойдите!
— Да бросьте, посмотрите, какой чудесный вечер. А у вас такие красивые руки. Оксана, вы никогда не думали, что дом там, где спокойно? Давайте пройдемся, здесь так тихо.
— Я закричу. Отойди от меня.
Усмехается.
— Почему вы так торопитесь туда, где у вас ничего не осталось? Жизнь — это война, Оксана. В ней нет места для любви.
— Кто ты такой?
Высохший язык липнет к нёбу не позволяя говорить. Слабый шепот походит на недоношенного ребенка, родившегося ради того, чтобы умереть. Но человек слышит меня. Вижу, как в его глазах полыхает огонь понимания. Он знает… Господи Боже, он знает обо мне все!..
— Видите, — смотрит на небо, — скоро стемнеет. В кого вы превращаетесь, когда на землю опускается ночь? В таких, как она? — кивает на Сашкину могилу. — Или во что-то другое? Вы свет, Оксана. Но время еще не пришло. Уходите.
Он отходит в сторону, давая мне проход. Но я стою на месте не в силах пошевелиться. Из глаз моих текут слезы. Так горько мне не было даже на Алькиных похоронах. Меня словно бы изнасиловали и раздетую бросили на палубу к голодной матросне. А я избитая, и истекающая кровью, вдруг оказалась не в их вкусе…
— Убирайся!
Рявкает на меня, и я вздрагиваю, приходя в чувства. Бегу прочь, слушая, как хрустит гравий под ногами. Сжимаю сумку потными пальцами. Не вижу ничего кроме собственных рук, мелькающих перед глазами, будто молнии.
Кто он такой? Он ведь так и не ответил…
Останавливаюсь у тропинки, где кустарники шиповника разрослись в колючую изгородь. Оглядываюсь. Он стоит все там же. Смотрит на меня.
— Кто ты такой?!
— Девушка, чего кричим?
Третий голос возникает за спиной, заставляя меня подпрыгнуть от неожиданности. Оборачиваюсь, стараясь устоять на ослабших ногах. Сухонький старичок в зеленой робе с любопытством вглядывается в мое лицо.
— Чего кричим, спрашиваю? А?
У Сашкиной могилы никого нет. Вешаю сумку на плечо. Устало опускаю руки.
— Место-то какое выбрала для своих пьяных оров. Ты посмотри, а!..
— Извините.
— Домой пора, я закрываю кладбище.
— Хорошо. До свидания.
— То-то же.
Еще раз оглядываюсь к могиле. Пусто.
Как и в сердце.
В ту ночь принцессе снились сны. Кошмары, которые больше ее не пугали. В них она сама подставляла гладкий шелк спины под плеть, и темный принц бил ее, оставляя на коже бордовые отметины. И горячая кровь лилась на пол, когда металлические наконечники впивались в тело, вскрывая плоть. А принцесса стонала, желая, чтобы удары были еще сильней. И смотрела желтыми глазами во тьму, признав в своем истязателе повелителя и короля.