Ничего не будет.
Скрип ступеней знаменует смерть. Она спускается ко мне, и я вижу ее странное, белое лицо. Маску из человеческой кожи, надетую поверх настоящего, живого лица. В руке у моего истязателя плеть, со стальными наконечниками, звенящими, будто колокольчики Фэн-шуй. Его шаги — удары тяжелого молота. Так близко, что я готова умереть. Или проснуться. Но боюсь, что он последует за мной в обе стороны…
Хотя это все, что я записала, я помню немного больше. Иногда человек рассказывает мне о ребенке, плачущем под лестницей. Он говорит, что это мы причиняем ему боль. Именно тогда я понимаю, что не одна. Что вместе со мной здесь томятся еще девушки.
От такой памяти у меня всегда дрожат руки. Вот и сейчас. Прячу их в карманах толстовки.
— Оксан, это просто сны.
Скрипит диван. Тонкие ручки обнимают мою шею. И сразу становится теплей.
— Я помню еще кое-что, — шепчу, но она слышит.
— Мм?
— Веревку, которой он связывает меня. Она мокрая и скользкая, как змея.
— Тебе нужно к психиатру, родная. Он поможет разобраться, что к чему… — скажи это кто другой, я бы взорвалась от бешенства. Но это моя Сашка. Девятнадцатилетний человечек, который желает мне только добра. — К счастью у Александры, как в аптеке, есть все.
Она целует меня в макушку и возвращается на диван. В позу лотоса.
— И психиатр? — разворачиваюсь к ней, скептически улыбаясь.
— Свершилось чудо! Госпожа Алтай вернулась из виртуальной жизни!
— Ну, хватит…
— Да, солнце. И психиатр. Он помог многим девчонкам выбраться из ада. А они помогли ему. Это… бартер.
— Бартер?
Делает неприличный жест рукой у открытого рта. Водит языком за щекой.
— Господи… А деньги он не берет?..
— Сестренка, поверь мне, студенты столько не зарабатывают. Посмотри на это с другой стороны — тебе, мне, всем остальным девчонкам несказанно повезло! В нас есть то, что нравится мужчинам. И это открывает перед нами все двери, разве ты не видишь? А с этим психиатром повезло вдвойне — не каждый в его возрасте способен на ТАКИЕ подвиги.
— Я не буду этого делать, Аль…
— Ну и дура. Кроме него тебе никто не поможет! Хочешь загреметь в дурку? Скатертью дорога!
Когда она злится, у нее краснеют щеки. А еще она выставляет свой острый подбородок вперед, словно пику.
Может ли человек стать самым близким всего за пару месяцев? Сашка стала. Я люблю ее, словно младшую сестру. И очень боюсь потерять.
— Скоро зарплата, — пожимаю плечами.
— Как же я могла забыть, что ты работаешь президентом банка!? Теперь ты не возьмешь меня на свою яхту, да?
Ей не смешно. Она бросает слова так, чтобы ранить. Опускаю глаза. Но она не останавливается.