Я помню, как меня били. Как текла по бедрам горячая кровь. И как холод умирающей природы ласкал разгоряченное тело.
А где-то далеко, в это время, по щекам спящей принцессы, катились горькие слезы. Но проснувшись утром, она не вспомнила о том, что ей снилось. И тьма, свернувшаяся клубком в глубинах ее сознания, улыбнулась предстоящим кошмарам.
Но проклятие родных всегда сильнее, чем мы думаем. А у каждой истории есть свое продолжение. И свой конец.
Однажды тьме стало известно о поисках любви. И она, ставшая за короткое время частью меня, захотела отнять эту мечту. Сделать ее своей. Найти темного принца, который со временем уничтожил бы во мне все добро. И погасил свет надежды.
Но тьма не знала, что в мире, в котором она существовала, любовь давно умерла. И люди воздвигли на ее могиле холодный каменный обелиск, которому стали поклоняться. Поэтому поиски темной любви превратились в погоню за фантомом, исчезающим в закатных солнечных лучах. И от непонимания неудач во тьме родилась ненависть. Высокое и сильное дерево, обвившее тугими корнями светлое сердце принцессы.
Вот тогда-то тьма впервые почувствовала приближение темного принца. Не любовника. Но палача.
— Плохо выглядишь, — Сашка смотрит в окно, на белые сугробы.
Когда-то я мечтала объехать весь мир. Но боялась, что он ускользнет от меня, так и не дождавшись. Поэтому заперла его здесь, в оконной раме. Но потеряла ключ. И теперь все, что у меня есть — крошечный мир в прямоугольнике окна. Плата за собственную надменность.
Замечаю в стекле отражение своего лица. Белое пятно с черными дырами.
— Плохо спала…
— Спала ли?
Каким бы серым ни казался ее голос, я знаю — Сашка переживает за меня. Чувствует себя виноватой за все те ночи, что я провела в объятиях незнакомых мужчин. Хотя мы обе прекрасно понимаем, что ныряем в эту бездну по собственной воле, она не может себе простить того, что помогла мне сделать первый шаг… Но не важно, кто или что заставляет нас делать это. Жажда легких денег, или недостаток любви. А может и вовсе затопившая сердце тьма. Мы внутри, а значит — не остановимся, пока не достигнем дна.
— Кошмары.
Многое изменилось за эти месяцы. И только сны остались прежними. Я все еще вижу тот страшный подвал. И слышу скрип ступеней, по которым спускается смерть.
Сашка отворачивается от окна. Ловит мой взгляд.
— Ты же не станешь мне врать, правда? Потому что я хочу помочь…
Пытаюсь опустить глаза, но она чувствует это и хватается сильней:
— Оксан?!
— Знаешь же, что я не умею врать.
— Могла научиться!
Бьет под дых так неожиданно, что у меня перехватывает дыхание. Смотрю на нее из глубокого нокаута. Закрывается. Складывает руки на груди.