— Оксана! Остановитесь…
Но я не хочу. Мне так весело! Как тогда, в детстве. Когда я кружилась под огромным, синим небом, не знающим, в своей глубине, дна. Как все это могло вернуться? Я не знаю! Но это так здорово!
— Я такая сильная! Я такая сильная…
И вдруг я понимаю, что все это обман. Что сила — всего лишь иллюзия, созданная моими детскими глазами, заскучавшими по небесной карусели.
Волшебник стоит на коленях, измазанный слизью, и смотрит на то, как я останавливаюсь. Как сознаю свое безумие. Он видит, как меня, от потери ориентации, бросает на стены, а потом — смачно рвет кипящей желчью.
Молчит. Не произносит ни звука. Знает, что здесь творится. И ждет, когда я спрошу. Не торопит. Но в его глазах я вижу правду. Времени почти не осталось.
Для чего?
Ответ приходит из глубины. Оттуда, где в тумане затерялась настоящая память.
«Для того чтобы вместить в него всю оставшуюся жизнь»
Он говорил это. Уже говорил. Но когда…где?
— Что… со мной… происходит?
Смотрю на него из-под упавших волос. Стою у стены, облокотившись на нее руками. Между голых ступней расплывается лужа смердящей блевотины.
Волшебник поднимается на ноги.
— Осознание сна.
— Это…не может…
Хватаю воздух липким ртом.
— Не может быть… чем?
— Сном. Посмотрите на меня! Я вся в крови, и мне больно!
— Всего лишь иллюзия.
Подходит к столику с хирургическими приборами. Берет пилу.
— Что это, Оксана?
— Что? Боже…Пила…
— Нет. Это ваш страх. Всего-навсего детская боязнь темноты, — бросает зубастую сталь на пол. — Ничего этого нет. Я докажу вам, если вы отважитесь пойти со мной. Вам ведь нужна моя рука, не так ли?
Раскрытая ладонь тянется к моему лицу. Желтые ногти заслоняют собою последний свет, что бродит по подвалу вечным пленником.
— Смелее. Цепь событий нарушена, и человека с белым лицом здесь больше нет…
— Ошибаетесь.
Я слышу, как скрипят ступени.
— …он здесь.
Волшебник оборачивается к лестнице. К скрипящим ступеням и хрусту стекла под подошвами тяжелых сапог. Его тонкая, сгорбленная спина, открывает мне часть страшной правды, и темный ужас тут же хватает меня за горло, перекрывая доступ кислорода.
— Прошу вас, — шепчу сухими губами. — Разбудите меня. Заберите отсюда.
По лестнице, держа в руках кожаную плеть, спускается мой истязатель. Его белое, мертвое лицо, с черными дырами глаз, смотрит в нашу сторону, усмехаясь. И даже расстояние и мрак не способны скрыть тех острых зубов, которыми наполнен его безгубый рот.
— Прошу вас…
Сползаю по шершавой стене, забиваясь в угол.
— Что это за… безумие?
Волшебник не верит в то, что видит. Пытается подчиниться играм, неустойчивые башни которых обрушились в черную грязь. Собирает дымящиеся обломки.