Андерс Юнассон посмотрел на карманный компьютер с подозрением.
– Почему бы не передать его ее адвокату?
– Потому что только Лисбет знает, как добраться до доказательств.
Андерс Юнассон долго сидел молча, не прикасаясь к компьютеру.
– Позвольте мне рассказать вам о докторе Петере Телеборьяне, – сказал Микаэль, доставая папку, где у него хранился весь важный материал.
Они просидели, тихо переговариваясь, более двух часов.
*
В начале девятого вечера, в субботу, Драган Арманский покинул офис «Милтон секьюрити» и дошел до синагоги прихода Сёдер, расположенной на Санкт-Польсгатан. Он позвонил, представился, и раввин лично впустил его внутрь.
– У меня здесь назначена встреча со знакомым, – сказал Арманский.
– Вам на второй этаж. Я вас провожу.
Раввин предложил Арманскому кипу, которую тот с сомнением все же надел. Он воспитывался в мусульманских традициях, так что ношение кипы и посещение синагоги в число каждодневных привычек его семьи не входило. С кипой на голове он чувствовал себя неловко.
Ян Бублански тоже был в кипе.
– Привет, Драган. Спасибо, что выкроил время. Я попросил раввина выделить нам комнату, чтобы никто не мешал разговаривать.
Арманский уселся напротив Бублански.
– Полагаю, у тебя имеются веские причины для такой таинственности.
– Я не стану ходить вокруг да около. Мне известно, что ты друг Лисбет Саландер.
Арманский кивнул.
– Я хочу знать, что вы с Блумквистом затеваете, чтобы помочь Саландер.
– Почему ты думаешь, что мы что-то затеваем?
– Потому что прокурор Рихард Экстрём дюжину раз спросил меня, насколько вы в «Милтон секьюрити» в курсе расследования дела Саландер. Он интересуется не шутки ради, а потому что беспокоится, как бы ты не устроил чего-нибудь такого, что повлияет на позицию СМИ.
– Хм.
– А раз Экстрём беспокоится, значит, он опасается или знает, что ты кое-что затеваешь. Или, по крайней мере, что тоже вероятно, разговаривал с кем-то, кто этого боится.
– С кем-то?
– Драган, давай не будем играть в прятки. Ты знаешь, что Саландер в девяносто первом году подверглась противозаконным действиям, и я опасаюсь, что во время суда она подвергнется им снова.
– Ты являешься полицейским в демократическом обществе. Если у тебя имеется какая-то информация, тебе следует действовать.
Бублански кивнул.
– Я и собираюсь действовать. Вопрос в том, как.
– Объясни толком, что тебе надо.
– Я хочу знать, что вы с Блумквистом затеяли. Думаю, сложа руки вы не сидите.
– Это сложно. Откуда мне знать, могу ли я тебе доверять?
– Существует отчет девяносто первого года, обнаруженный Микаэлем Блумквистом…