– Все хорошо… Ну все же хорошо?..
И Лина дала себя уговорить. Она сама не знала, хорошо ей или нет (пожалуй, нет), тень Валдиса Соколовскиса нависла над ней, но она заставила себя успокоиться, ответила на поцелуи Влада и сказала, что все хорошо.
Она оставила кровавый след на его шелковых простынях, но он решил, что дело того стоило. Старался быть нежным, внимательным, помог ей одеться…
Только теперь Лина заметила презерватив, и ее чуть не стошнило, до чего это было противно. Ее знобило и буквально шатало из стороны в сторону, но она превозмогла себя и улыбнулась ему.
Влад повез ее домой. По дороге оба молчали, он чувствовал, что сейчас лучше не втягивать ее в разговор, и, только подъехав к высотке на Котельнической, высадив Лину из машины, обнял ее и сказал полувопросительно:
– Я позвоню?
– Да, конечно, – дрожащими губами проговорила Лина.
Ей хотелось как можно скорее оказаться дома и залезть в ванну.
Влад решил подержать ее в неизвестности, позвонил только через три дня. Лина за это время успела оправиться от полученной травмы и успокоиться. Он пригласил ее в ресторан, и она согласилась.
Театры, рестораны – для Влада все это было необходимой, но тягостной прелюдией к постели. В ресторанах он любил бывать в большой компании, чтобы было весело, чтобы «зажигали» и чтобы по возможности не ему приходилось платить. Это была не жадность, не скупость, а какое-то иное, странное чувство, которому он сам не мог подобрать названия.
На его имя переводили огромные суммы те фирмы, которые он «доил», но то была абстракция, как пачки ассигнаций в банке. Кто их видел, эти пачки ассигнаций? Банкиры, кассиры… Он тех денег в руках не держал, да и распоряжался ими не он, а другие люди. Кто конкретно? Его дед, которого Влад называл зубром, мамонтом и динозавром, и какие-то товарищи деда по прежней работе. А вот счет в ресторане – вещь вполне реальная, осязаемая. Но Влад твердо знал, что быть прижимистым – не клево, и платил не морщась. Ему до ужаса хотелось быть клевым.
Они с Линой снова оказались в постели, и на этот раз все прошло гораздо лучше. Прошло бы и вовсе замечательно, если бы Влад не был так твердо уверен в своей неотразимости, а главное, в том, что секс должен доставлять удовольствие в первую очередь ему. Лина только-только что-то почувствовала, как все было уже кончено.
– Я хочу еще, – прошептала она ему на ухо.
– Ишь ты какая ненасытная! – засмеялся Влад. – Будет тебе еще, дай мне передохнуть чуток.
Теоретически Лина была вполне подкована. В переводимых ею романах встречались развернутые эротические сцены, а в издательстве, когда дали первый роман на перевод, ее предупредили: