– У меня есть деньги. – Голос шатался, как пьяный. – Пятьдесят штук баксов. Это мне на нити. И еще десять… на костюм. Я прошьюсь и буду выступать.
И Нелли запела спотыкающимся пьяным голосом:
Возле казармы, в свете фонаря
Кружат попарно листья сентября,
Ах, как давно у этих стен
Я сам стоял,
Стоял и ждал
Тебя, Лили Марлен,
Тебя, Лили Марлен.
– Там было… – Нелли задыхалась. Лина взбила ей подушку повыше. – Там было… такое дивное место… «И нет круглей твоих колен…» Как же там дальше? По-немецки и по-русски получалось в рифму… Не зря ему Нобеля дали… «И нет круглей твоих колен…»
Лина наклонилась к ней ближе и негромко запела:
Есть ли что банальней смерти на войне
И сентиментальней встречи при луне?
Есть ли что круглей твоих колен,
Колен твоих,
Моя Лили Марлен,
Моя Лили Марлен.
– Да-да, верно! – возбужденно зашептала Нелли. – Ты мне напишешь слова? У меня был потрясающий номер… Шикарный… Я буду петь… – И она опять, забыв, что ей только сейчас подсказали, запела: – «И нет круглей твоих колен…»
А потом закашлялась.
Лина подала ей воды. Нелли напилась и немного успокоилась.
– Они дали мне что-то божественное… У меня ничего не болит! Ничего! – Нелли тут же снова сморщилась и обвела палату диким взглядом. – Деньги! У меня много денег! Ксюха… Где она?
– Ее нет, – сымпровизировала Лина. – Уехала в Усть-Зажопинск. Я сама буду за тобой ухаживать. Что там Понизовский? – обернулась она к Климову.
– Едет. Уже едет. Все встречи отменил. Потяни еще немного. Она должна дожить…
– Пойди встреть его, хорошо? И веди прямо сюда.
Лина сидела с матерью, заговаривала ей зубы, пела для нее, моля бога, чтобы действие лекарства не кончилось до приезда адвоката.
Он приехал. Климов привел его в палату.
– Неля, подпиши. Отдай мне Митю, – снова попросила Лина. – Просто распишись вот тут. Деньги останутся тебе, не бойся.
И опять потянулся тот же морок:
– Деньги у меня есть…
– Подпиши…
– В матрасе… А десять штук… Куда я спрятала десять штук? Не помню…
– Я найду тебе десять штук. Подпиши.
– Лишь бы Ксюха не нашла…
– Она уехала. Подпиши.
– Что? Что подписать?
– Что отдаешь Митю. На усыновление. Мне.
– В Америке ему будет лучше.
– Я увезу его в Америку, – пообещала Лина. – У меня там отец, забыла? Но без твоей подписи – никак. Подпиши.
Нелли подписала бумагу. Уже никого не узнавая, обвела глазами палату.
– «И нет круглей твоих колен…» Нет, не так. Как же там было? Я все время забываю.
И опять Лина терпеливо спела:
Есть ли что круглей твоих колен,
Колен твоих,
Ich liebe dich,
Моя Лили Марлен,
Моя Лили Марлен.
– Да-да, колен твоих. У меня будет черное платье. С золотом. «И нет круглей твоих колен…»