Придя в себя, Дмитрий осмотрелся по сторонам и понял, что до состояния просветления ему, в отличие от индийских брахманов, неимоверно далеко.
Вокруг — серый клубящийся туман, только с одной стороны, где-то вдали, виднеется светящееся пятнышко. Он напряг глаза, и ему показалось, что свет приблизился. Сначала он подумал, что это возвращается убежавший вперед реальный мир, но, увеличиваясь с каждой секундой, светящаяся точка превратилась в огненную стену. Взглянув вниз, Дмитрий чуть было не закричал — ни собственного тела, ни земли под ногами. Все пространство вокруг застилает густой туман, но он готов был отступить от надвигающейся огненной стены.
Внезапно молочная дымка за спиной озарилась алыми вспышками и исчезла, уступив место фантастической огненной феерии, полыхающей теперь уже со всех сторон.
Впервые в жизни Дмитрий так наглядно ощутил, насколько ученье может быть светом, а неученье — тьмой, вернее мглой или туманом. Ассоциация неизвестной информации со знакомыми образами — так, кажется, говорил Тромб.
Дмитрий прикрыл глаза, но полыхающее безумие не исчезло: свет был внутри него. Тысячи, миллионы, миллиарды картинок и голосов сплелись в один огненный поток, хлынувший в его сознание. Цифры, слова, символы переплетались со схемами, формулами, таблицами, образуя сияющие жидкие кристаллы, растущие и взрывающиеся в голове. Еще мгновение, и он потеряет ощущение собственного «я», слившись с бушующим, огненным потоком, станет его частью, растворяясь в нем без остатка. Он знал ответы на все вопросы, рождающиеся в голове. То есть он либо узнавал все и сразу, либо не мог пока сформулировать по-настоящему сложный вопрос, на который не смог бы сразу найти ответа.
Огненная буря бушевала, не затихая ни на минуту. Дмитрий чувствовал приближающееся перенасыщение, и в тот момент, когда греющий душу свет готов был превратиться в сжигающий разум жар, ему стало хорошо. Спокойствие пришло неожиданно — в беспамятстве…
— Очнись, братишка! — прошелестело над головой.
С трудом открывая глаза и ощущая бесконечную усталость, как будто жизненные силы окончательно покинули его, Дмитрий с трудом поднялся на ноги.
— Однако, борода без принципов: стоило отвернуться — чуть мозги не вышиб, — ощупывая голову растопыренной пятерней, Анатолий сморщился, когда пальцы наткнулись на громадную шишку над правым ухом. — А ты, брат, оказывается, боец! Надо же так: не глядя — ногой в челюсть! — то ли с испугом, то ли с удивлением, добавил он.
— Кому в челюсть? — удивленно просипел Дмитрий, поднося руку к горлу.