Мой милый доктор

— Из головы кровь хлещет, а она не хочет ехать в больницу. Я вспомнил, что у вас бесплатный вечерний прием, и решил везти ее к вам. Черт подери, будь она моей дочерью, я бы не позволил ей возвращаться домой так поздно и в таком виде. Тем более из Солт-Лейк-Сити, да еще одной! Похоже, балерина.

— Она давно уже не ребенок и должна соображать, что делает.

Услышав это замечание, Кит разозлилась, но страшная головная боль помешала ей продемонстрировать свое возмущение. Кроме того, сейчас для нее важно только одно: она в безопасности!

Кит закрыла глаза, наслаждаясь теплом, таким уютным после январского мороза. И хотя она упала и грохнулась головой об лед, она испытывала гордость оттого, что перехитрила своего преследователя. В эту самую минуту он наверняка отчаянно выискивает ее в толпе. И зря!

Сегодня вечером Кит Митчел исчезла безвозвратно. И если уж она решилась на такое, то не намерена возвращаться к прежней жизни. Еще несколько дней, и, выработав четкий план, она свяжется со своей сестрой Лорой, даст ей знать, что жива и здорова. А пока что можно наслаждаться блаженным ощущением безопасности.

Кит стала думать о бегстве, как только офицер полиции предположил, что человек, посылающий ей угрожающие письма, хорошо ее знает. Она перестала доверять друзьям и знакомым и подозревала даже коллег. Страх довел ее едва ли не до нервного срыва…

А сейчас Кит чувствовала, что с нее снимают лиловую атласную пелерину, наброшенную в последний момент, и распахнула глаза.

Высокий широкоплечий мужчина, в дорогих джинсах и футболке, смотрел на нее пронзительными синими глазами, точно в тон своей одежде. Ослепительно синими глазами, напомнившими ей воды озера Тахо, где — пока были живы родители — ее семья обычно проводила отпуск.

И над этими невероятными глазами — темные брови удивительно красивой для мужчины формы. Густые каштановые волосы в свете горевшей под потолком лампы отливали золотом. Правда, ему не мешало бы побриться.

— Ну, так что тут у нас? — На его твердых губах заиграла едва заметная улыбка. — Ни дать ни взять лебедь, подстреленный и оскорбленный до глубины души.

Его проницательные глаза остановились на ее лице, скользнули по телу. Пока он ощупывал уходящую под волосы опухоль на лбу Кит, лицо его оставалось непроницаемым.

Затем она почувствовала его пальцы на шее, за ушами, под подбородком. Он, конечно, врач и проводит осмотр чисто профессионально, но Кит нервно дернулась, когда он стянул белую шапочку с ее коротких черных волос и коснулся трогательно торчащей пряди.