. Это путь в пустоту — ниже ада уже ничего нет… Мы должны отступить в этот раз. Оставить Город на поругание чуждым и непонятным нам силам, оставить поле боя… Будет ли это новое Бородино, и сможем ли мы когда-нибудь с триумфом вернуться? Не знаю. Надеюсь.
«Помоги, Господи! — Я склоняю голову и шепчу, безмолвно взываю о помощи. Прошлое, Настоящее и Будущее уже стоят на пороге и нетерпеливо ожидают моего решения. — Ты свидетель, я всегда шел дорогами борьбы, предпочитал честную, пусть и безнадежную битву до последней капли крови, даже если ей предначертано стать человеческой. Но титулы, которыми меня наградят спасенные потомки, — трус и предатель. На все времена, отмеренные тому человечеству, которое мне предстоит спасти… Какая жестокая ирония! Преклоняю колени и закрываю глаза. Слишком много на душе грехов, слишком много пролито своей и чужой крови, чтобы узреть Твой Свет, понять Истину. И все же я всматриваюсь изо всех сил, пытаясь в неизбывной тьме увидеть хотя бы намек, просвет. Но там нет ничего, кроме зеркального отражения…»
Дорога ждет. Мне пора. Еще можно отказаться, уйти, ведь город не проклянет меня и не станет чинить мне препятствий. Он безмолвно примет мой выбор, отпустит и даже не укорит пристальным взглядом в спину — ему привычны человеческие слабости: трусость, малодушие, эгоизм. Я выгадаю еще несколько лет жизни, лишь перестану слышать его беззвучный голос, не смогу видеть рожденные им образы и предам еще одно существо, поверившее в меня. Не сомневайся, мой добрый друг, я пойду до конца, как всегда. И на этот раз — дойду.
Вот восьмигранная башенка, венчающая прилегающий к церкви корпус госпиталя. Как же она похожа на шахматную ладью… Вся жизнь оказалась шахматной партией — страшной в своей безжалостной реальности. Я был ферзем, могущественной фигурой, внушавшей дикий ужас врагам и вызывавшей бесконечное доверие у союзников. Но поле боя, когда-то состоявшее из черно-белых клеток, выжжено дотла, цвета ушли, и теперь уже не разобрать, где зло, где добро… Пешки, кони, офицеры, даже король умерли, растерзанные жестокой и бессмысленной битвой. Кто выжил на той половине? Мой соперник, Кровавый Ферзь, чья душа темнее самой черной ночи. Убийца. Тварь, что простым нажатием кнопки превратила две процветающие, густонаселенные станции в радиоактивную пустыню. Время и долгое заточение под землей потрепали тебя, от прежнего лоска не осталось и следа. Теперь ты седовласый старик, от которого отрекся твой новый король, с коварной легкостью введенный в игру неведомым игроком. Да, Генрих, теперь ты, как и я, лишен родины. Нравится ощущение? Но агония не затянется надолго — две пешки, выдвигающиеся из глубокого тыла, уже метят, сами того не ведая, в новые ферзи. Как же обидно, что наша доска летит в тартарары, и не разглядеть, чей