Выдержав паузу, Донченко оторвался от земли, поднялся в кабину, в которой час назад побывал. Достал ключ зажигания, стал нащупывать гнездо, и вдруг - голос:
- Ахмед, это ты?..
Голос оборвался. Молчание. Никакого ответа. Донченко догадался: Костя кому-то заткнул рот. У кабины - возня. Пауза. Посадка под напором нарастающего ветра издает шум, напоминающий шум прибоя.
Ключ наконец-то находит гнездо. С поворотом ключа засветилась панель. Теперь уже чуточку видно, как Костя заталкивает в кабину чье-то обмякшее тело, устраивает рядом с собой.
Еще поворот ключа - утробно зарокотал двигатель. Выждав несколько секунд, Донченко включил первую скорость, левая нога привычно мягко отпустила сцепление, и тяжелогруженный фургон, раздвигая невидимые в темноте ветки, выбирается из купы густых деревьев на открытую площадку. Машина не идет, а ползет, переваливает через неглубокий ров, покачиваясь, выползает на шоссейку.
Спокойно далеко отъехать им не дали. По металлическому кузову застучали пули. По оглушительно бодрому звуку выстрелов нетрудно было догадаться, что били из Калашникова. Брызнули осколки стекла заднего вида.
- Ничего! Не задели бы баллоны, - сквозь нарастающий гул двигателя выкрикнул Кормильцев.
Донченко, не отрывая взгляда от черной во мраке шоссейки, весело ответил:
- Не заденут! Ты брызговики видел?
- Откуда?
- А я - видел. Лежал там. На резине - стальные пластины. Кто-то умный надоумил. Мол, если будут стрелять вдогонку...
- Уже стреляют.
- Это они кузов портят... Нехорошо.
Вдогонку дали ещё несколько очередей. Попали или нет - видно будет потом, но, несомненно, одно: кузов из гофрированного дюраля уже безнадежно испорчен.
Камаз катился под уклон, набирая скорость. Позади все дальше и дальше оставалась Полынная балка, а с ней и взятый в областном управлении ГАИ милицейский "Уазик". До утра его вряд ли кто обнаружит, но там оставалась, хотя и неработающая, рация. Умелец ею сможет воспользоваться.
- Воспользуются машиной, - отозвался Донченко: оба думали об одном и том же. - Но вряд ли. Наш "Уазик" ещё найти надо. А пока они глядят нам вслед, локти кусают.
- И матерятся, - смеялся Кормильцев, не обращая внимание, что рядом, затиснутый с обеих сторон крепкими тренированными телами живой трофей и , если очнулся, уже все слышит.
- Представляешь?
- Представляю.
- Включи дальний.
- Рано. Еще один гребень перевалим, выйдем на прямую на Барановку.
Местность они знали по карте. Прежде чем отправиться на Каменный Корж, этот самый Каменный Корж исползали взглядами по бумаге, как бывало ползали в Афгане. Тогда им, молодым лейтенантам, казалось, что топографическую карту, сдобренную снимками со спутника, они умели читать, как слепой читает книгу, набранную по системе Брайля, - быстро и безошибочно. У слепого главный инструмент - пальцы, у разведчика - глаза.