Но однажды - это было тоже в Афганистане - Кормильцев, изучая карту, наткнулся на редчайший топографический знак, который не встречался ни в одном учебнике по военной топографии. Уже в Москве он узнал, что таким редчайшим знаком обозначают строение под названием субурган, а каково его назначение, так никто толком и не объяснил.
И вот сейчас, выкрав с загадочным грузом тяжеловесный фургон и уходя от погони, друзья по привычке обшаривали кабину - в основном это делал Кормильцев, - он и наткнулся на картинку размером с тетрадный лист, приклеенную на ветровое стекло справа внизу. Обычно на этом месте грузинские водители помещают портрет Сталина. Может, если взглянуть снаружи, там действительно был портрет вождя, но глядя на лист со стороны кабины. Кормильцев вдруг увидел изображение субургана.
- Ты понимаешь, что это значит? - согнутым пальцем он постучал по картинке.
- А как же! - охотно отозвался Донченко. - Люди Хаттаба. Это их условный знак.
При слове "Хаттаб" пленник, оглушенный Кормильцевым, вздрогнул, открыл глаза, но так как руки его были за спиной и в наручниках, он попытался головой боднуть водителя. Кормильцев, все время помня о своем подопечном, мгновенно схватил его сзади за шею, болевым приемом заставил сидеть спокойно.
- Кто будешь? - по-чеченски спросил Донченко.
- Шакал, - ответил незнакомец по-русски. - Молодец! Значит, понимаешь, - продолжал допытываться Донченко. - Что за груз?
Незнакомец с угрозой:
- Вы умрете, менты...
Оказывается, он уже разглядел, что за форма на его похитителях. А так как они говорили на чистейшем русском языке, притом без местного акцента, он, видимо, уже понял, с кем имеет дело. И ещё он понял, что это не простые менты, коль выследили и угнали машину с грузом, за который наличными уплачено не одну сотню тысяч долларов.
Грузовик грохотал по разбитой бетонке. Впереди уже были видны огни Барановки. На северо-востоке небо чуть заметно посветлело.
На въезде в Барановку на обочине стояла легковая машина, на дороге человек с поднятой рукой.
Донченко включил фары. Они оба одновременно узнали человека. Да, собственно, ничего неожиданного ни для кого не было. Встреча, как и намечалось, должна была произойти в Барановке, только они рассчитывали появиться ещё вечером на милицейском "Уазике". Всю ночь заставили человека дежурить, чтоб не прозевать транспорт из Полынной балки.
Кормильцев соскочил с подножки, торжественно крикнул:
- Павел Петрович!
Удивленный Ишутин быстро-быстро заморгал ресницами.
- А где ваш "Уазик"?
- Там, - неопределенно махнул рукой Кормильцев. - Давно ждете?