31
На следующий день утром Митя появился в усадьбе. Бледный, с потухшими глазами, обросший, как бомж, он выглядел болезненным, но на нездоровье не жаловался, а правой рукой, раненой, работал вроде, как и левой. Равнодушно поздоровался, принялся что-то искать в сарае.
Гюзель незаметно за ним следила: нашел он бутылку с темной жидкостью, с гвоздя снял велосипедную камеру, в ящике с инструментом выбрал трехгранный напильник. Принялся клеить камеру.
Когда он был на чердаке, у двора остановился старенький "газик". Шофер, полный мужчина, уже пенсионного возраста, направился в калитку.
- Хозяин дома? - поздоровавшись, спросил шофер.
- Вы имеете в виду Дмитрия Козинского? - переспросил Семен. Этого человека он видел впервые.
- Его самого. Я - в карьер, говорят, больной. Дома лечится. А вы кто ему?
- Квартиранты.
- Понятно, - кивнул шофер мясистым подбородком. - У него всегда квартиранты. Весной тут проживал капитан из милиции, следователь. Вы, наверное, слышали, тут мужа и жену убили. Так он вел следствие. Ему нужно было в Жабокрюковку, к родителям убитого. А тут я подвернулся. Взял его с собой... У вас попить не найдется? Жара.
Гюзель метнулась в дом, вынесла кружку колодезной воды. Пока шофер утолял жажду, Гюзель и Семен переглядывались: сейчас позвать Митю или погодить немного? Наконец-то им встретился человек, который одним из последних видел капитана Довбышенко.
- Так Митька дома? - повторил свой вопрос шофер. - Он где?
- На чердаке, - ответила Гюзель.
- Спуститься может? - Если не уснул. - И громко позвала: - Митя, к тебе гость.
Митя не спускался. Тогда голос подал шофер: - Митка! Это я, Корневич!
Молчок.
- Спит.
Нет, он не спал. Он разговор слышал, и голос, конечно, узнал. Не торопясь спустился по лесенке. Здоровой рукой подтянул замызганные брюки, издали спросил:
- Тебе - чего?
Не трудно было догадаться, что они давно знают друг друга, но у них это было заметно - и давние, видимо были, неприязненные отношения.
- "Чего-чего", - передразнил Корнеевич. - Я вот кабинку чистил и под сиденьем наткнулся на эту штуковину.
При этих словах шофер достал из нагрудного кармана магазин с патронами.
Семен и Гюзель определили сразу: от Макарова. - На. Передай в милицию.
Митя испуганно отшатнулся.
- Я-то тут при чем?
- Соображаю, что потерял Довбышенко. А ты с ним вроде бы дружил... Ну, даешь!.. - Митя отступил.
А шофер продолжал:
- Он что - не напомнил о потере?
- Когда?
- Когда вез его.
- Никого я не вез! - крикнул Митя. - И в милиции я уже не вкалываю.
Шофер держал в руке магазин, не зная, что с ним делать. А Митя: