— Я от души хочу долгой жизни творениям художника Демидова, — говорил Песков, весь излучая доброжелательство. — Честное слово, я бы не хотел, чтобы вы были похожи на молодого наследника, который не знает, что делать с доставшимся богатством. В наши-то смутные времена. Почему вы молчите, Андрей Сергеевич?
— Я думаю, Исидор Львович, — ответил Андрей серьезно. — Вы здорово обрисовали обстановку. Но — вам-то что за забота? Мы не родственники, знакомы, как говорят, шапочно. Чем вы можете помочь и зачем вам хлопоты?
Песков округлил брови.
— Именно я, — прожурчал он обнадеживающим тенорком, — именно я хочу освободить вас от хлопот, любя талант Егора Александровича.
— Каким способом освободить, Исидор Львович? Вы можете сказать конкретно?
— Не могу, а должен, — подхватил Песков живо. — Я хотел бы облегчить ваше финансовое положение. И ради своего удовольствия, из-за любви к живописи приобрести несколько картин Егора Александровича. Ну, предположим, десять или пятнадцать работ, по моему выбору.
— Приобрести, то есть купить? — окончательно уточнил Андрей причину визита Пескова.
— Разумеется, — повинно сник головой Песков, лысина его покрылась капельками пота. — Ваш покорный слуга. Я мог бы приобрести картины за доллары или рубли. По вашему усмотрению. Если вы не возражаете, готов хоть сию минуту выбрать картины. Не лучше ли для дальнейшего разговора нам перейти в мастерскую?
— Нет! — отрывисто сказал Андрей, в то же время сознавая, что отвергает предложение Пескова чересчур опрометчиво: его заработки на машине, его маленький денежный запас и деньги по завещанию, несмотря на помощь Академии художеств, ушли на похороны деда, а жить надо было. — Я… не собираюсь… продавать картины, — договорил он запнувшись. — Я не имею права.
— Ужасно! — вскрикнул Песков, вжимая растопыренные пальцы в остатки седых волос над ушами. — Как вы, безработный журналист, будете жить без денег? Продавать вещи? У вас на руках завещание? Или у вас нет завещания? Или все свое наследие Егор Александрович оставил кому-то другому? Почему вы не имеете права? Что ваши слова значат? Кошмар! Скажите мне правду!
— Какое это имеет значение, — покривился Андрей. — Я не имею права продавать картины. Они не мои.
— А чьи? Чьи же они? — воскликнул потрясение Песков. — Чьи они в конце концов? Ответьте русским языком! Чьи?
— Отвечаю русским языком. Покойного художника Демидова. Он не завещал продавать их. И прошу вас, Исидор Львович, закончить разговор о торговле. Это — все! — сказал Андрей, уже злясь на бесповоротность своего решения. — Я действительно безработный журналист, но, простите, не купец третьей гильдии.