Осторожно подымая из-за каменного бордюра голову, Муратов что-то объясняет командирам отделений. И те, тоже чуть показывая из-за камней кругляши касок, разглядывают то, на что указывает младший лейтенант.
В тяжелом танковом полку прорыва автоматчики, составляющие танковый десант, действуют совместно с танкистами. Каждой роте «ИС» придается взвод автоматчиков. Соответственно он состоит из пяти отделений — по числу тяжелых «ИС» в роте.
Передвигаются автоматчики на броне танка. В бою при встрече с противником бойцы спешиваются и ведут бой в тесном взаимодействии со «своим» экипажем, охраняют машину от истребителей танков, прочесывая местность. Ведут ближнюю разведку противника.
Но иногда в бою является необходимость использовать всю роту автоматчиков централизованно, для выполнения особой самостоятельной задачи. В берлинских боях таких случаев было немало.
* * *
Танкам гвардии капитана Липаткина. удалось наконец «зацепиться» за Вильгельм-штрассе. Но только зацепиться, взять улицу под обстрел. Это наш правый фланг. Оборона фашистов тут опирается на мощный огневой узел, оборудованный в железобетонном бункере недалеко от Анхальтского вокзала, а также в большом старинном соборе и красной кирхе. Кроме того, в стенах всех угловых домов прорублены пулеметные и пушечные амбразуры, и каждый метр улицы перед ними тщательно пристрелян. Многослойный, перекрестный огонь из орудий прямой наводкой и шквальный огонь пулеметов закрывают для нас треугольник между Сарланд-штрассе, Халлешсе-штрассе и Гроссбеерен-штрассе. Пока мы не прорвемся через этот «треугольник смерти» — так называют его пленные, — нечего и думать о дальнейшем движении в центр.
Мы ожидали, что основные усилия фашисты сосредоточат на удержании Вильгельм-штрассе. Но противник организовал контратаки из Сарланд-штрассе; оттуда и огонь был более плотным.
Так или иначе, «треугольник смерти» требовалось брать штурмом.
Танки застряли у собора, который стоял на стыке Сарланд и Халлешсе-штрассе и буквально извергал из многочисленных амбразур такой огонь, что три наших сразу подбитых «ИС» пришлось оттягивать на ремонт. Мы, что называется, топтались на месте, и ничего дельного придумать я не мог.
— Давайте ударим по собору прямой наводкой из «катюш», — покусывая губы, предложил майор Стариков.
— Разрушить его?
— Конечно. Что зря губить людей и танки!
— Пожалуй! Вызывайте сюда командира дивизиона «РС».
— Разрешите сказать, товарищи командиры? — раздался голос из-за моей спины.
Я оглянулся. У моего танка, устало привалившись к броне, стояли совершенно черные солдаты, в которых с трудом можно было узнать добровольцев, устанавливавших на Ландвер-канале дымовую завесу. Их лица были покрыты черно-фиолетовой копотью, масккостюмы обгорели и всё — каски, оружие, снаряжение — было одного черного цвета. Они словно вырвались из преисподней. Бесспорно, у них было мало шансов остаться живыми.