Владимир Ананьевич не был моим преподавателем, но наше общение обогащало нас
обоюдно, вдохновляя на новые творческие искания.
С осени 1939 года, после окончания ЦМШ, я должен был продолжать учебу в Московской
консерватории, но не успел приехать к началу учебного года, так как находился в Монголии с
Балалаечным оркестром. Там шла кровопролитная война с японцами. Однажды в голой степи и
наш ансамбль попал под обстрел японских самолетов. Концерты шли ежедневно, мы очень
страдали от комаров. Японцы защищались от них сетчатыми цилиндрами, закрывающими голову
до плеч, а мы ничем. И все равно наши войска под командованием Георгия Константиновича
Жукова одержали победу.
Я вернулся домой, но к началу учебного года в консерватории опоздал. Чтобы не терять
времени, Табаков взял меня к себе в класс училища имени Гнесиных, где я и проучился до начала
Великой Отечественной войны,
На Всесоюзном конкурсе
В феврале 1941 года в Москве состоялся Всесоюзный конкурс исполнителей на духовых
инструментах. Табаков выставил на конкурс пятерых своих учеников: А.Августенчика, В.Евсеева,
А . Меепаяна, Г.Орвида и меня. Я был самым молодым участником конкурса - мне тогда
исполнилось 19 лет.
Поскольку в мою конкурсную программу была включена поэма Пескина (разумеется, с
согласия моего профессора), я попросил Табакова разрешить мне играть ее на конкурсе с автором,
а не с концертмейстером нашего класса Марией Исааковной Фишбейн, очень хорошей пианисткой,
Михаил Иннокентьевич согласился. Но когда на второй тур прошли только Орвид и я, причем
Орвид, будучи уже педагогом консерватории, играл со своим концертмейстером, получилось так,
что участие Марии Исааковны в конкурсе закончилось, Мария Исааковна выразила но этому
поводу свое неудовольствие. Ее раздражение передалось Табакову, но в этой ситуации ничего
нельзя было изменить. Предстоял второй тур с поэмой Пескина, а Мария Исааковна даже не
слышала этой музыки, И подводить меня было не в интересах Табакова.
На заключительной стадии конкурса конфликт все-таки произошел и привел к полному
разрыву отношений Табакова с Пескиным. А вышло это так. На концерте лауреатов в зале
Чайковского время выступления ограничили 4-5 минутами. Конечно же, и по времени, и по
содержанию для этого концерта более всего подходила поэма Пескина. Но Мария Исааковна
настояла на том, чтобы этот концерт со мной играла она - значит, следовало избрать другое
произведение. Табаков рекомендовал мне играть сокращенный вариант Концертштюка Брандта фа-
минор. Таких сокращений никто никогда не делал. Нелепость этой затеи могла обернуться против
меня, ее могли расценить как слабость новоиспеченного лауреата, который на заключительном
концерте играет облегченный вариант всем известного сочинения. Не знаю, как я решился
возразить Табакову, которого боготворили, который был моим кумиром и высшим судьей, но я
отказался от участия в концерте...