За этим последовали три дня молчания. Я не приходил к Михаилу Иннокентьевичу и не
звонил - ведь звонить ему можно было лишь в чрезвычайных обстоятельствах, и я не нашел в себе
силы это сделать. За эти три дня я расслабился, совсем перестал заниматься, не видя выхода из
ситуации и зная, что со стороны Табакова никакого компромисса быть не может.
И вдруг в день концерта произошло неслыханное, Табаков сам позвонил мне! Это была
небывалая уступка профессора своему ученику, и я до сих пор испытываю за нее чувство стыда,
Михаил Иннокентьевич выразился кратко:
- Сегодня в концерте можешь играть, что хочешь.
Но было уже поздно. Я три дня не брал инструмент в руки и считал невозможным, будучи не в
форме, выйти на сцену.
Таким образом, моя радость по случаю успешного выступления на конкурсе была омрачена.
Соревнование было очень трудным. Премии присуждали не так, как теперь - по каждому
инструменту три премии и два диплома, а по две премии, общих для всех инструментов. В
результате трубачам не дали ни первых, ни вторых премий, но присудили три третьих: Орвиду,
Воловнику (из Ленинграда) и мне. Диплом получил трубач Самохвалов из Киева.
В то время в нашей стране было всего два трубача-лауреата: Н.Полонский и С. Еремин, Тогда
это звание котировалось очень высоко; оно налагало большую ответственность, но и предоставляло
возможности проявить себя на концертной эстраде. Это был отличительный титул признания
высшего мастерства. В начальный период моей концертной деятельности это звание мне очень
помогло.
Прошло всего полгода после окончания конкурса, и меня призвали в армию. Началась
Великая Отечественная война.
Моя армейская служба проходила в Образцовом оркестре штаба Московского военного
округа. Это была, по сути, третья моя армейская служба (первая - воспитанником, вторая -
вольнонаемным музыкантом в Балалаечном оркестре ЦДКА с ноября 1936 года по ноябрь 1939
года).
Оркестр штаба Московского военного округа был укомплектован в основном
профессиональными музыкантами. Из его состава был создан джаз-оркестр, которым руководил
выдающийся музыкант Виктор Николаевич Кнушевицкий, создатель первого в нашей стране
Государственного эстрадного оркестра.
Пожалуй, никогда в военных оркестрах не играли музыканты столь высокого класса, как во
время войны. Служили все исполнители профессиональных оркестров призывного возраста - от
молодежи до седовласых. Надо сказать, что служба военного музыканта изнурительна. А на
духовом инструменте особенно трудна в зимнее время, когда приходится играть на улице на
застывшем инструменте с обледенелым мундштуком. Но во время войны мы с этим не считались,
наша ежедневная работа длилась часами. Понятно, что, кроме исполнения музыки, мы выполняли
караульную, патрульную службу в прифронтовом городе, каким стала Москва к середине октября
1941 года и позже. Немцы каждую ночь бомбили город. Мы, вооруженные винтовками, дежурили
на крышах домов, в местах скопления людей - бомбоубежищах, станциях метро. Некоторые носили
с собой и свои музыкальные инструменты.