Это было тяжело. Страдали мы оба. Тогда, помню, мудрую инициативу проявил мой товарищ
Илья Границкий. В 1944 году он с первым приемом был принят в только открывшийся институт
имени Гнесиных, в класс Михаила Иннокентьевича Табакова. Илья знал о сложившейся ситуации
и , понимая, что мне нужен Табаков и я могу быть полезен ему (в годы войны, когда Табаков
находился в эвакуации в Саратове, я по просьбе Елены Фабиановны Гнесиной занимался с его
учениками, оставшимися в Москве), Илья постепенно подготовил Табакова к моему приходу.
В назначенный день я смиренно вошел, в класс и сел у двери. Михаил Иннокентьевич как ни в
чем не бывало обратился ко мне и назначил время для занятий, В дальнейшем я стал вновь
заниматься в его классе, всячески помогал ему, а затем стал его преемником в институте, где
проработал 35 лет. Ничто больше не омрачало наших отношений до самой кончины Михаила
Иннокентьевича.
Снова я совмещал учебу с работой. Так было всегда, начиная с моей службы воспитанником в
кавалерии. Несмотря на работу в Большом театре, в учебе я не отставал, напротив, работал с
опережением программы. Как участнику войны и работнику Большого театра мне предложили
учиться по индивидуальной программе, и я закончил институт за четыре года вместо пяти (1946-
1950 гг.) да еще получил диплом с отличием.
В период учебы в институте я участвовал * международном конкурсе духовиков, который
состоялся в 1947 году а Праге, во время I Всемирного фестиваля молодежи и студентов.
Участвовали в нем кларнетисты и трубачи. Впервые наши духовики должны были представить
советскую исполнительскую школу за рубежом и сравнить уровень мастерства у нас и в других
странах. От Советского Союза участвовали в конкурсе 2 кларнетиста - В.Петров и И.Рогинский и 2
трубача - И. Павлов и я. "Первая ласточка" оказалась очень удачной: все мы стали лауреатами
этого международного конкурса, заняв первые и вторые места.
Трубач на пьедестале дирижера
После окончания института, когда курс обучения духовика был завершен, я почувствовал, что
не удовлетворен объемом полученных знаний. Мне казалось, что я сошел с поезда, не поехав до
цели и полпути. Продолжать совершенствоваться в аспирантуре, куда я сдал экзамены, мне не
разрешили под предлогом незаконности совмещения работы в Большом театре с учебой в
аспирантуре, которая тоже считалась работой. Это был один из парадоксов нашей системы. К
счастью, аналогичное положение не помешало моему коллеге по Большому театру кларнетисту
Виктору Петрову в том же году приказом зам. министра культуры Калошина быть зачисленным в
аспирантуру. Время в стране было трудное - 1951 год, разгар борьбы с космополитизмом,
формализмом в языкознании, биологической науке. В следующем году возникнет гнусное "дело
врачей", и героиня этого события - рядовая медсестра Лидия Тимашук, "разоблачившая" группу
"наемных убийц", а на самом деле - выдающихся деятелей медицины, получит за свой "высокий
подвиг" орден Ленина (после смерти Сталина ей спешно "устроили" автомобильную аварию)...