Регулятор 1-й трубы и 1-го пистона В.И.Иванов играл красиво, очень профессионально, хотя и
без ярких индивидуальных черт. А.Августенчик - регулятор 1-й и 3-й трубы - обладал очень
красивым звуком с "золотой крошкой", хорошим диапазоном и ярким верхним регистром.
Регуляторы 2-й и 3-й трубы - братья Андрей и Яков Гандели, оба хорошие музыканты-
интеллектуалы. Андрей, по состоянию здоровья, занимался мало, но это не мешало ему хорошо
играть. Яков - жизнелюб, душа общества и нашей группы, вечно был занят романами-"амурами".
Исполнители 2-х труб А.Балахонов и К.Курганов - оба с хорошим звуком, оба заядлые рыбаки.
Балахонов - исключительно профессиональный, собранный человек, Курганов - несколько более
беззаботный, весельчак. Следует отметить, что почти все трубачи группы были воспитаны в классе
Михаила Иннокентьевича Табакова.
Периодически состав группы обновлялся. В нее вошли И. Павлов, И. Границкий, И. Воловник,
братья-молдаване Орест и Михаил Усачи. Затем пришли А.Максименко, В.Новиков. Одно время в
оркестре работал Л.Володин - солист Госоркестра. Затем, когда из группы ушли И.Василевский,
С .Еремин, П.Садовский, А.Августенчик и В.Иванов, группу возглавил Н.Полонский.
В наше время атмосфера в группе отличалась доброжелательностью, взаимным вниманием в
процессе игры. Этот важный фактор творческого контакта благотворно отражался на работе,
вместе мы играли легко и весело. В своих паузах во время спектаклей мы могли переключаться и
даже отвлекаться: что-то писать, рисовать или смотреть на сцену. Мы отнюдь не были "сухарями",
озабоченными только своей профессией. В каждом составе был "диспетчер", который следил за
всеми паузами в спектакле и предупреждал нас: "Буква "Е", до вступления осталось 16 тактов...
два, три, четыре..." И все брали в руки инструменты, грели мундштуки, опускали глаза в ноты.
"Четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать..." И, как один, - в точку! Самыми надежными
"диспетчерами" были Александр Григорьевич Балахонов, Илья Минеевич Границкий и Иван
Илларионович Павлов.
Последний несколько выделялся в группе. Он был не лучшим исполнителем, но самолюбивым
человеком. Это качество его характера, за исключением отдельных периодов, не отражалось на
работе, отношения наши были деловыми, иногда даже хорошими, но временами его "заносило" то
в одну, то в другую сторону. Самым неприятным в его натуре был шовинистический и
антисемитский душок.
В общественно-профессиональной сфере я был человеком активным, и как-то получалось, что
всякие собрания, юбилеи трубачей проходили обычно не без моего участия. Павлова это задевало
и , однажды, не сдержавшись, он изрек: "Докшицер превратил театр в синагогу". Дальше - больше:
"Докшицер возглавляет сионистскую организацию в Москве". И хотя это происходило в 1970-е
годы, во времена расцвета антисемитизма в нашей стране, к счастью, мой авторитет и имя
оказались выше националистических наветов.