Я неполно перечислил лишь основные, фундаментальные произведения, не касаясь множества
сочинений малой формы. Весь описываемый период ведет начало с послевоенного 1946 года и до
1991 года. И сейчас я продолжаю получать рукописи новой музыки из Уфы, Одессы, Финляндии,
Москвы. Ко всему этому я имел самое непосредственное отношение, участвовал в процессе их
создания и, конечно, первым представлял новую музыку слушателям. Но в моей практике было и
другое, когда сочинениям, написанным до меня и исполненным впервые не мной, я давал новую
жизнь. Расскажу об этом подробнее.
Готовясь к исполнению в записи Концерта А.Гедике в 1950 или 1951 году, уже сыгранного до
меня Сергеем Николаевичем Ереминым и многими другими трубачами, я обратился к автору с
предложением обсудить одну проблему в каденции концерта. Речь шла о том, чтобы в каденции,
весьма трудноисполнимой по сложности и объему материала, сделать оркестровые вставки для
короткого отдыха солиста. Александр Федорович быстро меня понял и передал два хорала из
партии солиста оркестру. Факсимиле его почерка я приведу во второй своей книге. Мне, однако, не
пришлось воспользоваться этим облегченным вариантом ни в концерте, ни в записи. По моим
наблюдениям, этот вариант неизвестен и студентам, изучающим Концерт Гедике, - каждый решает
возникающую проблему по-своему, причем обыкновенно плохо, делая даже купюры.
Александр Федорович Гедике был выдающимся, глубоким музыкантом, знатоком музыки
Баха, особенно органной. Он регулярно давал концерты органной музыки в Большом зале
консерватории. Жил он в правом флигеле консерватории, где в свое время размещались
профессорские квартиры, а в 1-м этаже фасадной части был известный нотный магазин, теперь
почему-то закрытый. Александр Федорович был большим любителем птиц и каждый день, идя на
работу через двор консерватории, нес в тканевом мешочке корм для них. Когда он выходил из
своего подъезда, его встречали тучи птиц, садились на плечи, руки, голову. Эту картинку можно
было наблюдать регулярно.
Драматично сложилась история с Концертом Василенко. Сергею Николаевичу Еремину,
первому исполнителю этого сочинения, на концерте в Большом зале консерватории стало плохо.
Примерно перед каденцией 1-й части он остановился. Дирижер Николай Павлович Аносов
старался еще немного протянуть звучание, но наступила каденция. Сергей Николаевич постоял
немного на сцене и в гробовой тишине ушел.( Подобный случай, происшедший со мной много лет
спустя в Германии, я уже описал.) Рассказывают, что один музыковед на следующий день
опубликовал хвалебную рецензию на успешную премьеру нового сочинения для трубы, при этом
сам он на концерте не был, а прислал материал из Ленинграда.