— Да, обе. Вы тоже должны уйти, Викки. Адам прав. Мне нельзя было приходить сюда.
— Но почему? — по-прежнему не понимала Викки.
— Потому что Хуссейн… Хуссейн неженатый мужчина, — ответила она наконец.
Викки все никак не могла поверить, что это единственная причина, но Адам насильно вытолкал их обеих из магазина на оживленную улицу. Он снова улыбался, и Мириам засияла, как пустыня после редкого дождика.
— Пошли. Я все объясню вам по дороге, — пообещала она Викки и опять натянула на голову покрывало. Викки знала, что Криспин видел, как они уходят. Он даже приподнялся со своего места, чтобы позвать ее, но она притворилась, будто ничего не заметила. Пускай теперь Адам сам объясняется с ними, хотя Викки не прочь была бы послушать, — ведь Хуссейна не так-то легко в чем-то убедить.
Викки бежала за Мириам по узким улочкам к мечети Омейядов. Здесь они сразу же смешались с толпой. Вокруг них сновали люди, некоторые сидели под колоннами, когда-то украденными у римлян, и по-арабски нараспев читали Коран.
Во внутреннем дворе мечети Мириам наконец остановилась. Ее глаза сквозь чадру смотрели на священные камни, и она кивала с удовлетворением.
— Мне тут нравится. Говорят, после Мекки, Медины и Иерусалима это самое священное место на земле. Вы верите?
Викки не ответила. Разумеется, это было впечатляющее сооружение, огромное и вместе с тем изящное.
Мириам указала на башню в юго-восточном углу. Она была увенчана прекрасным минаретом, устремленным прямо в сияющие небеса.
— Это башня Иисуса, — сказала Мириам. — По преданию, именно на это место снизойдет Христос в судный день. — Она понизила голос. — Отсюда он будет судить всех.
Викки смотрела как зачарованная, а затем переключила свое внимание на минарет, который Мириам назвала минаретом Невесты, старейший из всех. Она увидала, что Мириам снимает обувь перед входом в молельный зал и последовала ее примеру.
— Вы часто здесь бываете? — спросила она. Мириам расхохоталась:
— Я? Откуда? Это моему отцу решать. Я в Дамаск-то редко попадаю. — Она умолкла. — Вот почему мне нельзя было приходить сегодня! — воскликнула она вдруг.
— Но почему же? Я не понимаю, — спросила Викки. Она обнаружила, что находится прямо перед михрабом — отверстием в стене, указующим в сторону Мекки и изумляющим своим орнаментом.
— Вам не понять! — горячо отозвалась Мириам. Она повернулась и вышла из гигантского молельного зала на солнечный свет, нагнувшись, чтобы снять деревянные сандалии, гулко стучавшие по земле.
Викки вздохнула. Смена обуви заняла у нее больше времени, и когда Викки выпрямилась, то не сразу смогла определить, которая из черных фигур перед ней Мириам. Полуголый старик с грязными седыми волосами с надеждой протягивал к ней руку за милостыней. Она вложила монету в его ладонь и обнаружила рядом с собой Мириам.