— Это… Это подойдет.
Эффи взяла бутылку из его руки и резко встала. Ей необходимо было увеличить пространство между ними, чтобы легче было дышать. Прислонившись к мойке, она попыталась овладеть собой.
— Похоже на то, что день сегодня будет знойным. Сейчас еще утро, а на улице страшная жара.
Он посмотрел на нее, улыбнулся и медленно встал.
— Да, довольно жарко.
— По радио передавали, что днем будет гроза.
Не отрывая глаз от лица девушки, Паркер подошел к ней вплотную. Эффи не знала что делать: отодвинуться от него — значит дать ему понять, что он возбуждает ее, не отодвинуться…
Паркер ничуть не сомневался, что выступивший на ее щеках румянец не имел ничего общего с жарой на улице, а напряженность между ними — с концентрацией электричества в предгрозовом воздухе. Блеск в ее глазах и волнение были выразительнее слов. Его близость возбуждала ее.
Так же, как ее близость возбуждала его.
— Что вы тут делаете? — спросила Бернадетта, входя в кухню.
На лице Эффи появилось виноватое выражение.
— Мы, э… Да вот я…
— Мы нашли моющую жидкость, — сказал он, улыбаясь. Сбивчивый ответ Эффи развеселил его. Она напоминала ему ребенка, застигнутого в тот момент, когда он запустил руку в банку с вареньем.
— Хорошо, — сказала Берн с загадочной улыбкой и царственной походкой подошла к мойке.
Эффи протянула ей бутылку, но Берн даже не взглянула на нее. Она достала из шкафчика стакан и открыла кран. Паркер стоял, переводя восхищенный взгляд с одной женщины на другую.
Открытое и живое лицо Эффи выражало те чувства, которые она испытывала в данную минуту: смущение и растерянность. Лицо Бернадетты было невыразительным, как маска, и Паркер не мог понять, о чем она думает. Вчера вечером она сказала, что заинтересована в работе. Еще она намекнула, что была бы не против восстановить их прошлые отношения.
Сейчас он жалел, что поцеловал ее.
— Я… Э… — Эффи отошла от него к двери. — Пойду мыть полки.
Он проводил ее взглядом, затем повернул голову к Бернадетте. Она пристально смотрела на него, и он понял, что им надо объясниться.
— За тринадцать лет она изменилась, — сказал он.
— Не намного. Она всегда была влюблена в тебя.
— Тринадцать лет назад она была ребенком.
— Теперь она не ребенок.
— Да, не ребенок.
Берн подошла к нему. Великолепные белокурые волосы волной падали на плечи; умело наложенный макияж подчеркивал красоту лица. Улыбаясь, она смотрела на него сквозь длинные пушистые ресницы.
— Время многое меняет.
Ее голубые глаза были похожи на два глубоких озера, взгляд был таинственный и манящий. Воспоминания прошлого нахлынули на него. Когда-то им было хорошо вместе. Она была его первой любовью, мужчина никогда не забывает об этом. Однако одних воспоминаний недостаточно, чтобы возродить прежнюю любовь.