Овсянки (Осокин) - страница 26

рыба — королева в химии любви. волшебница-королева. это отлично известно. уже один ее вид в магазине или на рынках — замороженный и несчастный — будоражит фантазию тела. искристые эротические абзацы о том что творится с хмурыми бабами — енисейскими или вычегодскими — поевшими к примеру окуневой ухи писали в серьезных трактатах еще дореволюционные этнографы. различный беспозвоночный морской народ — из тех что умнее чем люди — навроде головоногих — еще более сильные королевы и короли: однако им сложнее вскарабкаться на наши вятские столы — поэтому здесь о них мы говорить не будем. некоторая хищная речная и любая морская рыба съеденная желательно в сыром виде обратится в фонтаны и фейерверки — которые ворвутся в нашу спальную комнату — или настигнут нас на пути за обоями в хозяйственный магазин. обои тогда мы бросаем в урну — и бежим в ближайшую сирень, в ближайший подъезд если очень холодно. ихтиотерапия — большая наука — которая должна быть создана. ведь рыба лечит любую болезнь. купить вот хотя бы замученного морского окуня на кировском рынке — такого красного с большими глазищами. рыбины сразу четыре. почистить — и с кем-нибудь съесть: вот и до самого утра праздник! вот и победа над усталостью, над сомнением! или принести в гости к подруге в пакете пару замороженных тунцов. пока они оттаивают — можно поговорить если есть о чем — или посмотреть телевизор. постоянно забегать в кухню — пальцами тыкать в стальные тунцовые спины. и наконец-то вскочить на них полуоттаявших верхом и начать кружиться по комнатам — со скоростью этих самых красивых и самых удачливых пловцов — целуясь до крови — разбивая плафоны — разбрасывая одежду. можно пропарить жирного терпуга в импровизированной пароварке — и провалиться в душистый густой разврат — опустив жалюзи, задернув занавески — не успев как следует отмыть терпужиные руки — заскрипеть в терпуговом клею! можно в самом начале зимы наесться оранжево-матовой семги — разбавляя ее пожар квашеной капустой смешанной с журавиной-клюквой. и после всю первую половину зимы лепиться друг с другом в хорошо проветриваемой комнате. другую же половину — спать: склеившись до весны.

я сижу за письменным столом. справа от меня стоит стакан пива — слева стакан кваса. ноги в фотографической ванне наполненной шишками. не закрывая глаза я вижу прошедший год: в правом от меня стакане массандровский сурож. в левом — отвар шиповника. шишки под ногами те же. до чего же я — радостная картина: ухватился за жизнь четырьмя конечностями — и сижу. улыбаюсь — даже подмигиваю. продавщице из ‘культтоваров’ при повороте на вятские поляны — ангелу-силуэту на кресте с маковки уржумской пожарной церкви.