— Стало быть, ты и есть тот молокосос, из-за которого разгорелся сыр-бор, — прервал мысли неприятный голос. — Чего ты достиг?
— Чего? — не понял вопроса подросток.
— Ты глухой или тупой? Да, чего ты достиг? Убил врага, построил храм, водил корабли в дальние порты?
— Мне всего шестнадцать, — попытался оправдаться Дима.
Мужчина презрительно скривился:
— Мне было восемь лет, когда я впервые убил человека. В четырнадцать меня избрали капитаном в набеге на Крит. Ты мне неинтересен. — Он отвернулся, отчего молодой человек почувствовал одновременно обиду и облегчение. Впрочем, мужчина уже не обращал на него внимания, целиком сосредоточившись на продолжавшей цепляться за Диму блондинке. — Риссамат! Разве ты не должна находиться в своей комнате?
— Мне захотелось прогуляться, — буркнула блондинка.
— Будь проклята моя кровь! — выругалась «ласка». — Тебе собирались представить этого пацана сегодня вечером, а до тех пор ты должна была тихо сидеть и исполнять урок.
Мозг и Дима удивленно заморгали. Девушка, конечно, выглядела молодо… но не как школьница. Совсем не школьница. Особенно после того как демонстративно вытащила «чупа-чупс» и принялась его сосать, попутно с лукавой улыбкой поглядывая на мужскую компанию и потряхивая двумя косичками. Если она полагала, что таковые действия сделают ее более похожей на маленькую невинную девочку, то крупно просчиталась — результат был прямо противоположным. И очень соблазнительным.
— Идем-ка, княжна. — Мужчина плавным, неуловимым движением оказался вплотную к отшатнувшемуся Смирнову. — Поговорим о твоем поведении.
Подхваченная под локоть Риссамат мелко перебирала ногами, отец Николай и Ассомбаэль смотрели вслед удаляющейся паре с одинаковыми тоскливо-обреченными лицами. Юноша непонимающе трогал плетью повисшую руку, пытаясь вспомнить, каким образом его грубый собеседник умудрился отодрать девушку и заставить ее идти с собой.
— Я, пожалуй, пойду. — Мозг подавил желание трижды постучать по дереву. — Мне еще отчет писать.
— Угу, — кивнул Шурик, раздумывая, не удастся ли и ему куда-нибудь свалить. По всему выходило, что не удастся. — Иди. Еще раз прийти захочешь — заранее предупреждай.
Монах только вздохнул. Место обитания дханна и раньше было не слишком безопасным, теперь же сюда возвращаться не хотелось совершенно. Но, видимо, придется.
— Слышь, пацан. Чего зенками хлопаешь? — поинтересовался аристократ в неведомо каком поколении, непозволительно много времени проведший среди людской молодежи. — Ты есть хочешь?
— Нет, не очень, — отказался Дима, продолжая массировать руку.