Выругавшись, он со стуком поставил бутылку на стол. Уговаривая себя быть помягче, он прошел в ее спальню.
— Послушайте, Шантел…
Она сидела на кровати, глядя на конверт, который держала в руках. Квин ощутил пряный аромат диких роз и только потом увидел их на гримерном столике.
— Я боюсь это открывать, — прошептала она. Когда она подняла на него взгляд, в душе у него все перевернулось. Но не от того, что она была бледна. И не от ужаса, от которого тряслись ее руки. А от того, что в ее глазах застыло глубокое, невыразимое отчаяние. — Я больше не могу читать эти письма.
— А вам и не надо их читать.
С сочувствием, которого, как он думал, в нем уже не осталось, он сел рядом с ней и притянул к себе.
— Для этого существую я. — И он вытащил конверт из ее онемевших пальцев. — Я не хочу, чтобы вы открывали эти письма. Если они придут еще, отдавайте их мне.
— Я не хочу знать, что там написано. — Шантел закрыла глаза и испытала чувство ненависти к себе за эту слабость. — Выбросите их.
— Не беспокойтесь об этом. Он засунул письма в задний карман брюк и поцеловал ее в макушку. У него появилось много вопросов о том, кто сегодня мог зайти в ее гримерку. — Наше соглашение подразумевает, что вы будете мне доверять. Я сам займусь этим.
Головка, лежавшая у него на плече, сразу же дернулась в знак протеста.
— Но вы же не сможете избавить меня от чувства, которое вызывают во мне эти письма. Мне всегда хотелось быть кем-то. Мне всегда хотелось чувствовать свою значимость. Может, потому все это и случилось? — С жалобным всхлипом она отодвинулась от него. Наверное, вы были правы. Может, я сама на это напросилась.
— Не говорите так. — Он крепко сжал ее плечи и увидел, что она сумела удержать слезы, которые готовы были уже пролиться. — Сам не знаю, как это у меня вырвалось. Вы красивы и талантливы и сумели правильно распорядиться своей красотой и талантом. Но эго вовсе не означает, что вы виноваты в болезни этого человека.
— Но ведь он хочет меня, — тихо произнесла она. — И я боюсь его.
— Я не допущу, чтобы с вами что-нибудь случилось.
Она глубоко вздохнула и взяла его за руку.
— Вы готовы поклясться в этом на крови?
Квин улыбнулся и провел кончиком пальца по ее щеке.
— На чьей крови?
Испытывая потребность в контакте, она на мгновение прижалась своей щекой к щеке Квина. Это прикосновение потрясло его до глубины души.
— Спасибо вам, — произнесла Шантел.
— Не стоит благодарности.
— Я знаю, что сильно затрудняю вам вашу работу. — Она снова отстранилась. Как он и надеялся, слезы не пролились. — Но я делаю это не специально.