— Что ж, значит идём в трактир, — решил ун-тарх.
Мы последовали за ним. Правда я, в отличие от делопроизводителя, с любопытством осматривался, изучая место дальнейшей службы. Вроде как в деревеньку, окружённую высоким тыном, меня определили. Приличных размеров трактир, двухэтажное каменное здание таможни у примыкающего к реке участка частокола, пяток жилых домов, куча огромных сараев и загонов. И засыпанные жёлтым песком улочки. Хотя и грязи тоже хватает. В общем, не город это, совсем не город… Пусть и ходят тут остморские стражники.
Эсс-тарх действительно обнаружился в трактире. Сидел в пустом зале и потягивал светлое пиво. И на появление остморского начальства никак не отреагировал, будто на него не распространялось правило запрещающее выпивать на службе и декада в холодной его нисколько не страшила.
— Чего припёрлись, Свотс? — глотнув ещё пива, лениво осведомился у главы остморского отделения Охранки этот молодой ещё служащий, чем поверг меня в ещё больше изумление. Кто из них собственно начальник? Ну не обращаются так вальяжно-нагло подчинённые к своему руководству. Если не хотят конечно огрести немереное количество проблем.
— Да вот, смену тебе привезли, — пропустив мимо ушей дерзость своего подчинённого известил его ун-тарх.
— Да ладно заливать! — раздосадованно поморщился эсс-тарх, но переведя взгляд на делопроизводителя, резко поставил кубок с пивом на стол и вскочил с простой деревянной лавки, что заменяла здесь стулья за столом. — Правда что ли?
— Правда, правда, — снисходительно глядя на него проговорил тьер Свотс и кивнул в сторону двери. — Пойдём, дела передавать будешь.
Эсс-тарх решительно кивнул и чуть не бегом выскочил из трактира. Пришлось и нам за ним поспешать. К единственному двухэтажному зданию за частоколом. На первом этаже которого располагалась таможенная контора, где заполнялись все бумаги, а на втором этаже в одной из нескольких комнат имелся личный кабинет начальника поста. Туда мы и поднялись.
Делопроизводитель сразу взялся за изучение переданных ему журналов учёта, а я подошёл к широкому окну. Меня открывающийся на реку вид заинтересовал. Леайя действительно оказалась большой полноводной рекой, да ещё и с крутыми, глинистыми берегами. Здесь, у таможенного поста она немного сужалась и шириной была всего ярдов триста. И скользящий по водной глади к противоположному берегу паром был под стать реке — агроменная махина, на которую можно пожалуй враз загнать десятка два повозок.
— Старший десятник, ваша печать, — отвлёк меня от разглядывания окрестностей делопроизводитель.