Шаг. И ветер бросает в нас целый ворох листьев. Небо потемнело и нависло свинцовой тяжестью.
— Где мы? — оглядывается перепуганно Док.
— Не знаю! Не спрашивай! Мы сошли с ума! Вместе! Понятно?!
— Нет… что-то здесь не так! Это другой мир? Перенос? Магический портал?
— Да мне по хрен, что это! Надо проверить лагеря! Если они здесь!..
Ошалевший от моих криков Док сначала медленно, а потом все активнее начинает двигаться. Вот мы уже почти бежим по тропинке в сторону молний. Ветер едва не сбивает нас с ног. Лагерь Нааля близко, вот уже за теми деревьями… стоп! Перед деревьями на тропинке кто-то лежит.
Док узнает первый:
— Нааль!
Парень лежит, широко раскинув руки и не пытаясь подняться.
— Что с ним?
Док, побледнев, протягивает мне руку. На ладони кровь.
— Колото-резаная… — сообщает он растерянно, — я не понимаю… что творится? Откуда раны?
— Андрей… Андрей… Док, очнись! — Я тереблю его за плечо. — Ты доктор, перевязывай, давай.
— А?
— Бинты, зеленка, что надо?
— Нет… — качает головой доктор, — зеленку не надо… его надо ко мне. Раны надо зашить…
— Потащили? — Мне самой хочется выблевать утреннюю кашу, но оказание помощи в первую очередь, а потом можно и себе дать поблажку.
— Ага…
На поляне вековой дуб как стоял, так и стоит. Врезаемся в него втроем, будто не замечая коры. Провал. Солнышко. Птички. Кровь. Раненный на фэнтэзюшной игрушке парень.
Я смотрю на Дока.
— Там… могут быть еще…
Док смотрит на пациента, потом вскидывает на меня глаза. Почему я вначале нашего знакомства подумала, что он похож на доброго плюшевого мишку? Очень ошибочное мнение…
— Надо мои лекарства. Мою сумку…
— Док, там могут быть еще раненые!
Как не хочется ему меня отпускать, а мне без него идти, но это уже не в нашей власти… мы должны! Он должен спасти Нааля, а я… может быть, кого-то еще.
— Твоя аптечка?
— При мне.
— С Богом!
— С Богами!
Вперед! Пока не передумала, пока не поняла, что же я делаю, куда лезу. В бурю.
В лагере Нааля еще двое… живых. Остальные… Меня выворачивает прямо на поляну. Даже до кустиков добежать не получилось бы. Куски мяса и кровь. Выпотрошенные кишки и отрезанные головы. Да они что, с ума посходили? Кто это сделал?
Как я тащила сразу двоих — уже не помню. Кажется, с матами. Пинала, заставляла идти, кричала что-то хамское и ругательное. Одного на одном плече, другого на другом. Они еле переставляли ноги — черепахи! Быстрее!
Ввалились в дуб на последнем дыхании. Док подхватил, не дал упасть.
— Что там?
Я смотрю на него и понимаю, что сказать об ЭТОМ не могу. Меня трясет. Док тычет мне в губы флягой.
— Пей.