— Чего, Гнат?
Гнат присел возле атамана и, коротко кинув взгляд на меня, доложился:
— Ур-хаев много. Пока еще нас не заметили, но пара отрядов рядом проходили. Один между нами и лагерем. Наши за ними смотрят. Много их. Уходить надо быстрее. Скоро нас заметят и обложат.
— Понятно. — Конаш одним движением поднялся, будто и не спал целую ночь неподвижно под моей нелегенькой тушкой. — Поднимай всех.
Гнат тихо заструился между козаками, дотрагиваясь до них, и мужики без лишних слов и движений просыпались и сразу же собирались.
— Так, хлопцы, часу на еду немае. Ур-хаи скризь. Идем быстро и тихо. Щоб я вас навидь не чув!
— Добре, батько!
Лагерь свернулся за считаные мгновения. Чего там собирать? Свернули плащи, костры к утру превратились в едва теплые пепельные ямы, без новой порции дров не имеющие и шанса разгореться опять. На луки натянули тетивы, немногочисленные арбалеты зарядили толстыми короткими болтами. Тихо, без лишней суматохи и команд рассыпались по лесу, сменяя и усиливая ночную разведку, а оставшиеся, включая меня, повинуясь взмаху руки Конаша, свернули с тропы в редкий подлесок.
— Куда мы теперь? — спросила я, подравнивая дыхание под быстрый шаг атамана.
— Худо, что не успели, теперь круг делать будем. Но ты не бойся, девка — выйдем.
— А что случилось-то? — Я продолжала делать удивленные глаза.
— Так ведь ур-хаи-то снялись!
Как местная, я должна с ходу оценить уровень угрозы и впечатлиться.
— Да неужто!
— Я те говорю, девка. Мы тут попали, как крыса в ловушку — назад нам нельзя, по каждому в Орде виселица плачет. На востоке — горы, с запада альдарские леса — туда сунуться не получится. А с севера теперь вот ур-хаи, будь они неладны! Дали бы мы бой, да мало нас супротив их. Если же бой им не дать, они же, как тати, ночью нападут или когда не ждешь. У них же честный бой не принят — бояться они супротив армии встать! Одно слово — крысы!
Я вспомнила этих высоких, темнокожих, с отвратительными приплюснутыми мордами «крыс», пьяно куражившихся возле распятых, тогда еще мне незнакомых Рандира и Тауэра.
— Конаш, все хотела спросить. Можно?
— Ну, спрашивай!
— А чего вы из Орды-то ушли?
— Да понимаешь, девка, пришлые мы. Ну, не мы, а прадеды наши. Они из земли другой когда пришли, тоже места себе найти не могли. А Орда только становиться начинала. Милак-хан тогда к власти пришел и всех под свою руку и взял — нужны были ему воины. Порядки, что деды принесли, оставил прежними и веру позволил. За ним сын его, Исид-хан, тоже нас при дворце держал и милостью своей не забывал. Тогда и повелось, что кто худ или беден, мог прийти в Сечь и стать козаком.