— Да будет тебе, Сем! Прекрасный человек! Он теперь в Южно-Сахалинске работает. Сразу на трех должностях. И главная — наш эксперт. По делам особой категории. Уж от него ничто не скроется. В татуировках разбирается отменно. Знает символику каждой лучше таблицы умножения. Способы, методы и средства убийства насквозь видит. С его помощью три «малины» взяты. Без единой потери с нашей стороны. Тихо и красиво. А главное, Скрипача не засветили.
— Что-то не верится мне, — покачал головой Дегтярев.
— Я что же, вру, по-твоему? Скрипача зовут Федором. Высокий, худощавый, брюнет. Лицо интеллигентное. Чистая, открытая улыбка, — описывал Кравцов.
— Вместо улыбки — оскал. Худой, так у меня в Трудовом все тощие, кроме бугра.
— Хорошо. Есть и особые приметы. На шее — крупное родимое пятно. Справа. Заикается при разговоре. Левша. А потому левая рука, если приглядеться, короче правой. На правой руке лишь на мизинце имеется ноготь. Рука была травмирована, много раз обморожена. И на ней, если разденется, кожа морщинистая, нездорового желто-зеленого цвета, без единого волоса. И еще одно. У Скрипача при ходьбе походка своеобразная, танцующая.
— Ну уж хрен! У меня он ползал, этот змей! — не выдержал Дегтярев. И добавил: — Я его, паскуду, до тошноты на делянах выматывал. До того, что с кровью до ветра ходил.
— Сам ты гад, Сема! Этому человеку цены нет!
— Странно, может, не о том речь? Но ведь точно — Федор.
У него фамилия еще чудная — Лапушкин!
>- Лапочкин, — поправил Кравцов.
— Значит, он!
— Второго с такой кликухой нет. Это я точно знаю. Мы с ним давно познакомились. Три раза он через мои руки прошел. Так что старый знакомый. А тут я на станции своего друга провожал. Глядь, Федор'у вагона. К чемодану моего гостя приклеился. Я тихо его за руку взял. И посоветовал не дергаться. Мой друг так ничего и не понял. Вместе со Скрипачом мы его проводили, сказавшись старыми знакомыми. А потом всю ночь вместе. Поговорили. Спорили. Даже ругались. Два раза он хотел уйти, разобидевшись на меня. Но потом успокоился. Нет, тот разговор не стал окончательным. Но что-то в душу заронил. Семя сомнения зацепилось где-то. Ну и стал он изредка навещать меня. Потом влюбился он. И не повезло. Закон «малины» не позволяет иметь семью. Появилась первая трещина на сердце. Дерзким стал, злым. Кенты его ту девчонку убили. Чтоб глаза фартовому не мозолила. Вот тут и прорвало Федьку. Пришел ко мне. Насовсем…
— Он у вас живет? — удивился участковый.
— Поначалу. Очень недолго. Теперь'квартиру получил. Семья есть. На стройке крановщиком работает. Хороший заработок у него. Скоро второй ребенок появится. А нам помогает бесплатно. Ну еще, когда есть время, по вызову слесарит по квартирам. Тоже приработок. Семья у него дружная. Живут неплохо. Обеспечены.