Овчарка сразу взяла след. Помчалась во двор, обрывая поводок. Приостановилась возле какого-то столба и побежала к центральной улице. Там она потеряла след. Его заездили машины, затоптали прохожие. Задрав кверху остроносую морду, псина жалобно заскулила, словно просила прощенья за чужую оплошку.
Аркадий вернулся во дворы.
«Ну, а если мне пришлось бы убегать? Да еще посветлу, с кучей денег. Нет, такую сумму даже во сне не увидишь. Не то что средь бела дня — в потемках никто не рискнет с нею в одиночку выйти, — усмехнулся Аркадий. — Но ведь, по словам очевидцев, бандитов было трое. А собака, взяв след, не бросалась из стороны в сторону. Значит, кто-то стал «зайцем» н вывел на ложный след. Двое других — с деньгами… Их след собака не
взяла. Но почему? Вряд ли грабители решились пересечь этот двор на виду у жильцов двух домов. А значит, далеко не ушли. Да и куда уйдешь от денег? Может, отсиживаются в каком-нибудь подвале?»
— Нужна помощь? — подошли геологи к человеку в штатском, с которым, они видели недавно, разговаривал милиционер- собаковод.
— Подвалы бы проверить надо да чердаки. Вот этих двух домов…
Аркадий недалек был в тот момент от истины. Нет, не было воров в подвале, на чердаке. Убегая, налетчики спрятались в смотровой яме гаража. Перед которым вот уже более получаса стоял Яровой. Гараж был закрыт па пузатый замок. Но боковая, маленькая дверь, хоть и была притворена, но не заперта. Воровская отмычка накануне отжала ригель внутреннего замка. Минутное дело!
Когда стихли ночные голоса и город окончательно уснул, фартовые покинули свое убежище.
Нет, они не принесли деньги в дом бабки. И не попытались вывезти из Охи. Спрятали их надежно, зная, что с неделю все дороги из города будут перекрыты милицейскими постами. Банда с неделю не вылезала из дома.
А тем временем кассиры и продавцы уже назубок знали номера похищенных купюр.
Первая из них, сотенная, объявилась в одном из магазинов на Сезонке. Телефона там не было и продавец не смогла вовремя сообщить об этом в милицию. А придержать покупателя побоялась.
— Худой такой мужичонка пришел. Водки взял две бутылки и вина. Но не наш он, не с Сезонки. Я их тут всех знаю. Этот впервые пришел, — уверенно рассказывала потом продавец.
«Сезонка… Конечно, тертый в этих ситуациях Дамочка не приютит у себя тех, кто засветился на мокром деле. Чтоб уцелеть самому, он вряд ли примет у себя мокрушника», — подумал Аркадий. И все ж Сезонку целую неделю трясла городская милиция.
— Иди ко мне, лягавенький, иди, мой касатик! Я для тебя всегда свободна! Чего краснеешь? Ну, не топчись. Ты лучше меня потопчи, — откинула чувиха одеяло, показывая, что рядом с нею место свободно.