Тиффани зажмурилась, когда они одновременно ступили в огромную лужу, и холодная грязь окатила ей ноги. Потом она схватилась за норовившую угодить прямо в глаза ветку, и с дерева на нее обрушился целый поток.
Вот зачем Бог придумал спортивные залы.
— Ты обычно не разговариваешь во время бега, да? — спросил Шанс.
— Почему же, разговариваю! — лихо ответила Тиффани.
— В самом деле? — Шанс удивился — до сих пор она отвечала, в основном, междометиями.
Разговоры серьезно мешали Тиффани дышать, но теперь надо было что-то сказать, и, с трудом сохраняя ритм, она начала:
— Сьюзи встретила старых знакомых. Раньше дружили. Хотят встретиться. Сегодня вечером. Приглашают. — Она говорила отрывочными фразами, стараясь четче выговаривать слова. — Хочешь пойти?
— Когда это будет?
— С четырех до шести.
— Очень хочу, но не могу, — ответил Шанс, — нужно закончить кое-какие дела.
Она ждала объяснений, но он промолчал.
— Это связано с работой? — не выдержала Тиффани.
— Это то, что мне необходимо сделать.
Он уклонился от ответа, и она объяснила себе, что так и должно быть, ведь главное, что она искренне считает его очень хорошим человеком.
Однако уговоры не помогали, она по-прежнему хотела знать о нем больше, в том числе и причину его появления в Саванне.
Они бежали молча. В сплошных струях дождя Саванна плыла, словно город-призрак, населенный привидениями, светились лишь окна ресторанов.
— У меня есть еще одно дело, — наконец сказал Шанс, поровнявшись с ней.
Она искоса взглянула на него.
— Какое?
— Вот какое. — Он обхватил ее и поцеловал.
Тела их были скользкими и холодными, но поцелуй получился обжигающим, как огонь. Как тогда, в ледяном океане, подумала Тиффани — жар шел откуда-то изнутри, несмотря на внешний холод.
Исчезло все: дождь, город, сомнения. Остался только этот мужчина.
Поцелуй продолжался долго. Когда он прервался, Тиффани отстранилась и улыбнулась, но неожиданно лицо у нее вспыхнуло — прямо перед собой она увидела пожилую пару под зонтом.
Они с Шансом подвинулись, чтобы пропустить их, но женщина вдруг остановилась.
— Господи! Я действительно не ошиблась! Это сын Элизабет и Уильяма Макмана!
Шанс вздрогнул — это были Хелен Толлер и ее муж Гарри. Они выглядели так, словно шли с воскресной службы: на Гарри был черный строгий костюм, несколько скрывавший его полноту, а на Хелен — шикарная черная юбка и ослепительно белый пиджак, седые волосы были искусно уложены в узел.
Из своих многочисленных знакомых Шанс менее всего хотел встретить именно Толлеров. Однако он поступил так, как поступил бы любой, знавший Хелен: изобразил широкую улыбку — ведь рядом с ней стоял президент и исполнительный директор Медицинского университета Атланты.