– Ну и ну! – воскликнула Селина.
Он взглянул на девушку. Впервые в его глазах появился интерес.
– Вы очень нетипичная служащая для этого места.
– Я? – переспросила Селина. – Да, думаю, так и есть. Но понимаете, я никогда раньше не выполняла такую работу и чересчур разговорчива. Я сейчас же пойду и попрошу принести вам горячую грелку, мистер Уильямс.
– Нет, погодите минутку. Вы считаете, что все это, – он повел рукой в направлении пузырьков с лекарствами, – полная ерунда, ведь так?
– О нет, – сказала Селина, опасаясь вызвать его раздражение. – Мисс Моррисон говорила, что с вами что-то такое…
Его губы искривились в горькой усмешке.
– Люди думают, что я ипохондрик. Но они понятия не имеют, что значит быть неспособным хоть на минуту забыть о своем желудке.
– Это несварение, – отважно поставила диагноз Селина. – Одна из воспитательниц в приюте тоже этим страдала. Все, что вам нужно, – это сода и как следует пережевывать пищу.
Он удивленно рассмеялся; смех прозвучал так неестественно, словно Уильямс давно позабыл, как надо смеяться.
– Вы чудачка. Но вы что, сирота из приюта?
– Да, – ответила Селина. – Я выросла в приюте.
– Бог ты мой! – воскликнул писатель и снова засмеялся. – Это невероятно! О чем только думает Макс Сэвант? – Мимолетный интерес в его глазах угас, и он снова принялся расстегивать рубашку. – Я собираюсь лечь в постель. Проследите, чтобы до ужина меня не беспокоили. На ужин я хочу какую-нибудь легкую, приготовленную на пару рыбу, молочный пудинг и полбутылки шампанского.
– Да. Мистер Уильямс, – начала девушка, и он вдруг раздраженно повернулся к ней:
– Ну давайте, говорите, что вы там подумали!
– О, я подумала, – спокойно ответила Селина, – что вам бы гораздо лучше спалось, если бы вы пошли немного посидели в саду на солнышке. Я имею в виду, что горячая грелка и рыба на пару и все эти пузырьки, ну, это портит вам настроение, ведь правда?
Он посмотрел на нее, и лицо его скривилось в гримасе.
– Неужели вы, люди, не понимаете, что я болен? – трагическим, но капризным тоном произнес он. – Болен и полон литературных задумок, которые мучают меня и все ближе подводят к грани безумия?
– О да, мистер Уильямс, – торопливо закивала Селина, абсолютно не понимавшая, о чем он толкует. – Я пойду и позабочусь о горячей грелке. Может быть, вы хотите чего-нибудь еще?
– Да. Если я пойду и посижу в вашем ужасном садике, вы придете и расскажете мне об этом нелепом приюте?
Она изумилась, но тут же любезно улыбнулась:
– О, конечно, если только мисс Моррисон мне позволит.
– Благодарю вас, мисс Таск, – чуть насмешливо кивнул Уильямс.