Малух вертелся, подкалывал полы камзола тут, отпускал там, поддергивал сям и говорил без умолку. Девица помогала (по счастью, только что-нибудь держала и подавала за спиной у господина). Весьямиэль не любил болтунов, но портного терпел — тот порой выдавал что-нибудь любопытное. На этот раз, правда, не повезло — Малух говорил исключительно о скором празднике начала лета. Может, и стоит туда наведаться, решил Весьямиэль. Он бывал на подобных гуляньях в родных краях и знал, что в этакие дни (и особенно ночи) все забывают об условностях и веселятся напропалую. Глядишь, удастся подцепить хорошенькую селяночку из тех, кого он еще не видал!
Наконец, портной удалился, довольный донельзя — ему перепала еще одна монета. Наверно, он мысленно подсчитывал, сколько еще денег осталось у господина, но, конечно, правды не знал. Весьямиэль невольно усмехнулся: свой кошель он не трогал с момента прибытия сюда, с тех пор, как дал монету леснику. Он нашел источник дохода и беззастенчиво им пользовался… А что такого? Деньги понадобятся в столице!
* * *
Маше стоило большого труда хранить молчание. Она не сразу поняла, куда повел ее хозяин, нагрузив охапкой одежды — самому тащить зазорно показалось! Потом по обрывкам фраз догадалась — это постоялый двор, слышала о нем. По зимнему времени тут было не особенно многолюдно, обозы идут по осени, но здесь собирались местные жители: посидеть за кружечкой пива, поговорить о том, о сём… Пьянство Маша решительно осуждала, а вот разговоры… Вот бы ей сюда прийти вечерком да провести среди этих бездельников разъяснительную работу! Глядишь, толк бы был… Она уже начала подумывать о том, что надо бы уйти от хозяина и наняться сюда хотя бы посудомойкой (вот как быстро она приучилась думать навроде местных!), как почувствовала щипок.
— Ты языком не мели! — прошипел Малух. — Веди себя пристойно, не то…
Он замахнулся, а Маша только вздохнула: Малух был ростом ей по ухо и куда субтильнее собственной жены, а Маша и ее не особенно боялась. И вообще, при ней была верная книга — в холщовой сумке на поясе. Тяжело и не очень удобно, но Маша привыкла. Думала сперва соорудить заплечный мешок, но как из него быстро выхватить тяжелый том, если прижмут спиной к стене?
— Опозоришь меня — жрать не дам, — верно сориентировался Малух.
Маша погрустнела: она привыкла есть досыта, а тут и так прислугу кормили не особенно хорошо, если же еще остаться без ужина… Варта вон под тюфяком сухари на такой случай прятала и сокрушалась, если до них добирались мыши, а Маша считала, что нехорошо держать еду в постели. Так и голодала, когда ее наказывали…