— Вас поместили в ту комнату, где дверь с железной решеткой?
— Да.
— Она больше не запирается.
— Мне приятно было это увидеть.
— Там держали дядю Элгара, — объяснил Ганнибал, укладывая ручки в рядок перед собой. — Это было в 1880-е годы, еще до меня. Вы посмотрите на оконное стекло в той комнате. Он там выцарапал одну дату, алмазом на стекле. А вот его книги.
Ряд огромных томов в кожаных переплетах занимал всю полку. Последний том обгорел.
— В дождь в комнате будет пахнуть дымом. Стены в ней были обложены тюками сена, чтобы заглушить его высказывания.
— Ты сказал — «его высказывания»?
— Они все были про религию, но… Вы знаете, что значит слово «непристойный» или «непристойность»?
— Да.
— Сам-то я не совсем ясно представляю значение этих слов, но думаю, они означают что-то такое, что нельзя было бы произнести при маме.
— Я тоже так это себе представляю, — ответил учитель Яков.
— Если вы посмотрите на дату на стекле, это точно тот день, когда прямой солнечный свет каждый год падает на дядино окно.
— Он ждал солнца?
— Да. И в тот самый день он сгорел в своей комнате. Как только солнечный свет упал на его окно, он поджег сено моноклем, который надевал, когда сочинял свои книги.
Потом Ганнибал познакомил учителя с замком Лектер и провел вокруг замка. Они прошли по двору мимо огромного камня. В камень было вделано кольцо для привязывания, а на плоской поверхности камня виднелись шрамы от топора.
— Твой отец говорил, что ты измерил высоту башен.
— Да.
— И какой же они высоты?
— Южная башня сорок метров, а другая на полметра короче.
— А что ты использовал как гномон[4]?
— Этот камень. Измерил высоту камня и длину его тени и в тот же час измерил тень замка.
— Бок камня не вполне вертикален.
— А я использовал свой йо-йо[5] как отвес.
— А разве ты мог сделать все измерения одновременно?
— Нет, учитель Яков.
— Какая погрешность могла у тебя возникнуть из-за времени, прошедшего между измерениями тени?
— Один градус каждые четыре минуты, как земля вращается. А камень называется «Вороний», то есть «Камень ворона». Няня зовет его по-немецки — Rabenstein. Ей не разрешают меня на него сажать.
— Понятно, — сказал учитель Яков. — Тень у него значительно длиннее, чем я думал.
* * *
У них вошло в обычай вести беседы во время прогулок, и Ганнибал, семенивший рядом с учителем, видел, как тот старается приспособиться к тому, что разговаривает с мальчиком много ниже его ростом. Порой учитель Яков поворачивал голову в сторону Ганнибала и произносил слова в воздух высоко над ним, словно забыв, что разговаривает с ребенком. Наверное, он скучает по прогулкам и беседам с кем-нибудь его возраста, думал тогда Ганнибал.