Надя только справилась по телефону в больнице о здоровье Нюры и ее «Цезаря», как окрестил младенца Сыромолотов, и просила передать Нюре, что завтра сможет ее навестить Михаил Петрович.
Разумеется, и утром, едва одевшись, она уже пошла к телефону и, когда вернулась, радостно передала мужу, что у Нюры все благополучно.
Коридорный, который с виду не перестал еще относиться к ним подозрительно, внеся самовар, сказал как будто в сторону:
— Вчерашний день офицеров с «Марии» доставили…
— Видели!.. Видели, братец ты мой, мы их всех, — перебил его Сыромолотов, — и своего встретили!
— Жив оказался?
Тут коридорный поклонился низко Алексею Фомичу и добавил весьма торжественно:
— С чем вас имею честь поздравить!
Алексей Фомич суетливо потянулся за своим кошельком и дал ему, что подвернулось под руку, объяснив потом Наде:
— Очень проникновенно это у него вышло, — нельзя было не дать!
А придя убирать самовар, коридорный, сияя, осведомил их:
— Вчерась офицеров, а нынче, как мне слышать довелось, матросов с «Марии» доставят.
— Матросов? Вот надобно пойти посмотреть на них, Алексей Фомич! — схватилась за это Надя. — Пойдем, а?
— Непременно! Непременно пойдем! — очень воодушевился художник.
— А куда же именно доставят? — спросила Надя. — На Графскую тоже?
— На Граф-ску-ю? — протянул коридорный. — Как же это может быть, чтобы матросов да на Граф-скую?.. У них своя пристань есть, — называется Экипажная.
— Хорошо, пусть Экипажная, а как туда идти или ехать?
— Да трамваем можно, если не желаете прогуляться… А не захотите если трамваем, — на извозчике… Я бы и сам пошел, да ведь меня отсюда не пустят: кто же будет самовары по номерам разносить?
— Ну, хорошо, нынче, а когда же все-таки нынче? — захотел уточнить Алексей Фомич.
— Да говорили мне так, что люди уж идут туда, на Экипажную пристань, и в большом числе.
— Вот видишь! — заторопилась Надя. — Как бы не опоздать нам!
И, чтобы не опоздать, они вышли из номера тут же после чая.
Алексей Фомич видел, что большая деловитость охватила Надю. Еще только спускаясь с лестницы, она уже распределяла все дообеденные часы:
— Значит, мы так: сначала посмотрим матросов, потом к Михаилу Петровичу и вместе с ним тогда к Нюре… А теперь пускай-ка он спит: ему как следует выспаться надо, чтобы хоть сколько-нибудь в себя прийти.
До Экипажной пристани они доехали на трамвае. Это была обыкновенная пристань, необыкновенно было только то, что около нее скопилось действительно очень много народа. Это была далеко не та вполне прилично одетая, наполовину чиновная публика, которая накануне встречала офицеров с «Марии»; это был Севастополь Корабельной слободки, Малахова кургана, Куликова поля. Женщины в этой огромной толпе решительно преобладали. Ведь у многих матросов были здесь жены с детьми. Никто из них не знал и нигде не мог добиться, живы ли их мужья, отцы их детей. Только теперь, именно здесь, около пристани, к которой причалила баржа, могли они, наконец, узнать это.