Вадим кивнул на магнитофон:
— Вы же сами слышали: чтобы избавиться от посредников и диктовать Аббасу свои условия. Если бы все прошло гладко, он наверняка вздул бы цену за груз.
— Хватит, товарищи, — прекратил вопросы Меркулов. — Прямо перекрестный допрос устроили нашему гостю. У нас еще будет время выяснить все детали. Вадим Николаевич, вам придется приехать к нам, и, возможно, не один раз. То, что вы написали и рассказали, необходимо будет оформить в виде протокола допроса свидетеля. Вы ничего не имеете против?
— Надо так надо, — согласился Вадим.
— Протокол допроса свидетеля должен быть оформлен сразу, — напомнил Косенков.
— Спасибо, что подсказал, — ответил Меркулов. — Сейчас, между прочим, половина второго ночи. А чтобы запротоколировать все, что Вадим Николаевич знает, нужен будет, я думаю, не один день. Так что будем считать наш разговор предварительной беседой. — Меркулов повернулся к Вадиму. — А сейчас не будем вас больше задерживать. Огромное спасибо за то, что вы пришли. — Меркулов пожал руку Вадиму и проводил его до дверей своего кабинета.
— А парень-то не простой, — заметил Турецкий, когда за Вадимом закрылась дверь. — Ох не простой!
— А простых людей, Саша, вообще не бывает, — отозвался Меркулов. — Итак, что же мы сейчас имеем?
— Все, — убежденно сказал Турецкий. — Марату — конец!..
Было уже часа два ночи, когда Вадим выехал на опустевшее Садовое кольцо и направился к Варшавке — домой, в Чертаново. Но, не доезжая до Крымского моста, притормозил и, нарушая все правила, свернул в посольский квартал. Мысль о том, что же выщелкнул, как окурок, в момент ареста Сильвио, не давала ему покоя. Это могла быть только ампула с литием. Меркулов был прав: это уже не имело никакого значения, но Вадим чувствовал, что должен найти ее. Его тянуло найти ее. Мысль о том, что она валяется где-то в пыли, вызывало ощущение какой-то незавершенности, незаконченности всего дела. И он решился: попробую.
Перед тем местом на перекрестке, где машиной засады была перехвачена «бээмвуха» Родригеса и Сильвио, как раз на уровне подворотни, Вадим остановил «Запорожец», открыл крышку моторного отсека, снял с карбюратора воздухофильтр, отсоединил тягу газа. Потом подвернул рукава куртки, масляной грязью от двигателя перемазал руки по локоть, мазнул даже по щеке, включил фары и начал тщательно, сантиметр за сантиметром, осматривать тротуар и кромку бордюра со стороны дома. Именно в эту сторону Сильвио выбросил ампулу. Засада была напротив, в кустах, поэтому они ничего не заметили, а если и заметили, то в азарте опасного дела не обратили на это внимания. На тротуаре ничего не было. Вадим чуть откатил машину, для верности включил переноску и с нею в руках начал ползать по проезжей части, перебирая комочки засохшей грязи, прошлогодние листья и обрывки бумаги, прибитые к кромке бордюрного камня.