— Как обычно: когда у меня рейс. Я сказал. Спросил у него: посылку подвезете? Он сказал: может быть. И все. Теперь у меня неприятностей не будет?
— Теперь не будет, — твердо пообещал Турецкий и положил трубку. Подумал: «Очень горячо!» И почувствовал, как от волнения у него словно бы поджимается все внутри и тело наливается упругой, требующей выхода силой — так всегда бывало, когда расследование входило в решающую стадию.
Выслушав доклад Турецкого о том, как видится ему ситуация, прокурор только головой покачал:
— Хваткий вы, Александр Борисович, человек! Всего второй день в городе — и уже убийц знаете!
— Но мы же не второй день над этим делом работаем.
Прокурор разрешил прослушивание телефона 421-го номера гостиницы «Ангара» на основании дела по факту смерти директора АОЗТ «Кедр» и сам предложил установить за подозрительной троицей наружное наблюдение.
— Не помешает, — согласился Турецкий. — Что за человек был этот генеральный директор «Кедра»? — спросил он.
— Барсуков Геннадий Дементьевич. Крупная фигура была, очень крупная. Со связями — и у нас, и в Москве. Наш, иркутянин, сибирской закваски. Пришел на завод директором лет десять назад, из обкома партии — заведовал Отделом промышленности и транспорта. Когда завод преобразовался в АОЗТ, стал генеральным директором и председателем правления. Крутоват был, многие даже говорили — самодур. Может, и самодур, но дисциплину держал. Когда начались все эти дела — кризис неплатежей, спад производства, у многих все повалилось. А у него — нет, выдюжил.
— Почему это дело приняли к производству вы, а не горпрокуратура? — спросил Турецкий.
— Так ведь это не в Иркутске произошло, — объяснил прокурор. — На «Четверке». Так у нас говорят. Иркутск-4. Это в пятнадцати километрах от нас. Там еще несколько заводов оборонки. Закрытый город. Режимный. Хотя сейчас, конечно, от режима ничего не осталось.
— Разве «Кедр» — завод оборонки?
— Нет, в системе Цветмета. Но режим там — посерьезней, чем в оборонке. У них же продукция — платина, золото, серебро. Все — высшей пробы. Не говоря уже обо всем прочем. Цезий, литий, бериллий. Они куда дороже даже платины. На них, правда, не зарятся, кому они нужны?
Турецкий знал кому, но воздержался от возражений.
— Как произошло убийство? — спросил он.
Прокурор взял трубку внутреннего телефона:
— Мошкина!.. Иван Степанович, принеси ко мне материалы по делу Барсукова.
Похоже, сама увалистая фигура Мошкина и добродушное выражение его лица располагали к тому, чтобы все к нему обращались на «ты».
Из документов и пояснений Мошкина картина преступления вырисовывалась достаточно четко. Первую половину субботы Барсуков провел на заводе, он имел привычку бывать на заводе по субботам и воскресеньям, обходил цеха, разговаривал с начальниками смен — производственный цикл был непрерывным, неожиданные заминки могли возникнуть в любой момент. В начале первого вернулся домой. А в шесть вывел из своего гаража машину, джип «гранд-чероки», и поехал в сауну. Она находилась в охотничьем домике в нескольких километрах от «Четверки», на берегу Ангары, и после парилки посетители ее бухались прямо в воду или в прорубь, если дело было зимой.