— Я тоже надеюсь, что так.
— Тогда назови мне истинную причину.
Энн медленно досчитала до десяти, понимая, что борется не с ним даже, а с собой, с собственным искушением.
— Я не интересуюсь…
— Мной? — живо спросил он, стоя по другую сторону стола.
— Всем тем, о чем до сих пор шла речь, — сказала она, не способная сказать категорическое «нет».
Ответ прозвучал неубедительно для них обоих. Не находя больше слов — не говорить же ей о том, что ему нравится ее горловой смех, — Пит подошел к Энн и пальцем поднял ее подбородок.
Что ей оставалось делать? Наверняка он привык назначать свидания женщинам более светским образом, но не сама ли она вынудила его к этому?
Отступив на шаг, женщина опустила глаза и, кусая губы, сказала:
— Мне всегда нравилось кататься на коньках. — Он недоверчиво засмеялся:
— На коньках?
— Вот именно. Вы катаетесь на коньках, мистер адвокат?
Подхватив ее вызывающий тон, он ответил:
— К вашему сведению, миссис, я с пеленок играю в хоккей.
Энн вновь охватило ощущение, что ее переиграли на подаче.
— Хоккей? — растерянно пробормотала она.
— Как все мальчишки нашего округа, я целую зиму напролет гонял шайбу. — Не удержавшись перед искушением прикоснуться к ее волосам, он поймал темный завиток на указательный палец и зачарованно смотрел на него. — Среди взрослых это считалось менее предосудительным, чем бросаться снежками с крыши.
У Энн опустились руки. Почему, спросила она себя, он всегда опережает ее на один ход?
— Так ты в детстве прекрасно проводил время?
— Да. И хоккей был идеальным способом держаться подальше от неприятностей. — Он скользнул пальцем по изгибу ее шеи. — Лучший способ не иметь дела с полицией — играть в футбол или хоккей. Если там кому-то подобьешь глаз, это не считается хулиганством.
Энн поцокала языком.
— Бьюсь об заклад, ты была в детстве пай-девочкой, — поддразнил он ее и с удовольствием заметил улыбку в ее глазах.
Энн ничего не могла возразить. От нее требовала послушания мать, этого же ждали и многочисленные отчимы.
— Да, именно пай-девочкой.
— Говорят, противоположности сходятся.
Лицо его нависло вплотную, память о прошлом поцелуе вновь охватила Энн, и, пока пальцы ласкали ее шею, теплая волна пробежала по телу.
— Но есть люди, которые сторонятся всего, что нарушает их покой.
— Это что, камешек в мой огород? — спросил Пит и притворно грозно нахмурился.
— В детстве ты избегал полицию и приятелей-головорезов, став взрослым, стал избегать всех на свете, потому что должен быть образцом респектабельности.
Без костюма и галстука, одетый в голубой свитер и тертые джинсы «левис», со сверкающими глазами, он в этот момент не был похож на респектабельного адвоката-сухаря. Да тут еще шрам на переносице. Энн подняла руку, чтобы прикоснуться к нему, но тут же безнадежно остановилась. Она осознала, что терпит полное поражение, и дальше упорствовать едва ли имело смысл.