Соломенная вдовушка. Энн вспомнила, что так к ней не раз обращался муж. Друзья считали ее оптимисткой, человеком с легким характером, а собственный муж называл соломенной вдовушкой и камнем на шее. Камнем так камнем, решила она, следя через окно за человеком, шагавшим к своей машине. Она не обязана быть подарком для тех, кто ее поминутно оскорбляет, но еще меньше намерена отступать перед угрозами свекра.
Еще до того, как тот захлопнул за собой дверь, Энн поняла, что должна прийти в себя и все тщательно взвесить. Она прерывисто вздохнула, пытаясь успокоиться, и все же руки тряслись, набирая номер.
Секунды казались вечностью, пока Кэрин Уинслоу не подняла трубку и не сказала: «Алло».
Не успела Энн описать ей суть происходящего, как Кэрин воскликнула:
— В голове не укладывается такое. Зачем он вновь приходил? И вообще, что с ним стряслось?
Энн помолчала. Ей не хотелось вдаваться в подробности, объясняя подруге мотивы поступков Джерома Бэррета.
— Тебе там нельзя оставаться, иначе тебя доведут до ручки. Знаешь что, перебирайся к нам.
Именно на такое приглашение и надеялась Энн.
— Это буквально на два дня, — начала она и осеклась, услышав, как муж Кэрин спрашивает, куда запропастился их большой чемодан. Боже! Энн совсем забыла, что Кэрин находится в предвкушении долгожданной поездки к матери.
— О Господи! Кэрин, прости, я совершенно забыла, что вы уезжаете во Флориду.
— Это ерунда, Энн. — В голосе Кэрин появились веселые нотки. — Приезжай. Фил, как тебе известно, всегда нервничает, оставляя дом пустым. Он боится, что в его отсутствие кто-нибудь стащит его коллекцию билетов на бейсбольные матчи. Итак, я оставлю ключ у соседей, а как только мы доберемся до мамы, позвоню и узнаю, как ты устроилась.
Энн выдернула заколку, и волосы рассыпались по плечам.
— Спасибо, Кэрин. Ты верная подруга.
— Извини, что не смогу сама остаться рядом. Но ты можешь жить здесь, сколько тебе заблагорассудится.
Переборов желание поделиться своими бедами, Энн быстро попрощалась. Она не собирается от кого-то прятаться. Просто нужно опомниться после всех этих кошмаров.
Стараясь не вспоминать о сцене с Джеромом, она побыстрее набрала номер своей секретарши, Линды, с которой подружилась девять месяцев назад, когда вышла на работу. Линда тоже была в курсе проблем Энн. В свои без малого тридцать лет она только что вышла замуж и была кладезем мудрости; в минуты же невзгод — отдушиной для Энн. Линда сидела в офисе, записывая что-то под диктовку.
— Я беспокоилась за тебя, — почти по-матерински заявила она.
Второй раз за эти несколько минут Энн отрешилась от мучившей ее проблемы и заверили:
