Она тоже присела и в глубине между батареей и подоконником увидела продолговатый, тускло поблескивающий предмет величиной с футляр для авторучки.
— Осинин, действуйте! — бросил Половцев. Третий сотрудник присел, нацелившись фотоаппаратом, глаза резанула яркая вспышка.
Половцев запустил руку под подоконник.
— Тянуть нужно не на себя, а книзу, — напомнил Комаров.
— Помню, — ответил Половцев и извлек небольшой футляр, сделанный будто из кожи, с черной полосой посредине. Половцев приложил его к краю подоконника и сказал: — Прилипает неплохо...
Потом снова сидели за столом в комнате Ивана Спиридоновича. Половцев осторожно развертывал пакет и раскладывал на листе бумаги вынутые предметы. Фотограф что-то колдовал с объективом аппарата.
Комаров достал из кармана листки чистой бумаги и разгладил их на столе.
— Начнем составлять протокол?
— Минутку, — вдруг засуетился Иван Спиридонович. — У меня есть хорошая бумага, вот... — Он вынул из стола пачку листков.
Комаров взял, посмотрел один листок на свет и положил рядом с собой:
— Спасибо. Бумага что надо. Я на ней письма девушке буду писать, а для протокола сойдет и эта.
— Так, пожалуйста, я дам еще. — Иван Спиридонович снова полез в ящик стола, а Комаров ответил:
— Спасибо, мне хватит. Она живет в Ленинграде, и я предпочитаю встречаться с ней лично.
Половцев вынул из пакетика свернутые в трубку листочки и стал диктовать Комарову:
— Из пакета были извлечены: сверток, в котором были один лист бумаги, похожий на простую, — он попросил у Ивана Спиридоновича линейку, обмерил лист и продолжал: — размером 147 на 54 миллиметра и два листка серовато-зеленоватого оттенка размером 146 на 21 миллиметр, обладающих слабым ароматическим запахом. Та-ак. Дальше. Листки фотобумаги, на которых снято мелким шрифтом письмо и инструкция. Первый листок начинается словами... сейчас прочитаем. Тут полный сервис, — Половцев развернул станиолевый пакетик и поставил на стол крохотную лупу: — ...начинается словами: «Дорогой друг! С тех пор как я вернулся в мою страну, я много раз думал, как глубоко Вы сознаете ту серьезную проблему, перед которой находится сейчас весь Русский Народ и остальной мир...» И заканчивается: «...Мы знаем по опыту, что другие, находясь в таком же положении, как и Вы, сумели оказать большую помощь в борьбе с Советским Деспотизмом».
Половцев усмехнулся:
— Ишь, оба слова написаны с заглавной буквы. Вежливые. Прошу удостовериться.
Иван Спиридонович склонился над лупой и сказал: «да-да». Полина Акимовна долго не могла найти свои очки. В крохотном стеклышке лупы расплывались и прыгали русские буквы, отпечатанные на машинке. Половцев продолжил: