Наклонившись к нему, бережно тронув Жигана за плечо, Голдобеев участливо произнес:
— Успокойтесь, Николай Сергеевич, ваши неприятности остались позади.
— Давайте-ка слаженно двигать отсюда, а то, не дай Бог, на нас наскочат сторожа «Садовода», от которых нам может здорово достаться на орехи, — осторожничая, предложил Алексей.
Они покинули поселок. По дороге на фабрику Голдобеев, сидя рядом с Жиганом, спросил у него:
— Что с тобой случилось, Николай Сергеевич? Как ты тут очутился?
— Ваши «кровные дружки» привезли меня сюда, чтобы заживо похоронить в бетонном склепе.
— Вот сволочи, их надо за это судить, — заявил пожилой рабочий фабрики.
— Сначала надо о них в милицию сообщить, — назидательно заметил его товарищ.
— Никакой милиции и никакого суда я не хочу, — тихо, но непреклонно заявил Жиган.
— Будет так, как скажешь, — заверил его Голдобеев.
Приехав на фабрику, отпустив свой почетный эскорт, Голдобеев вместе с Жиганом ушел к себе домой. Там Жиган, плотно поужинав, выпив стакан водки, откровенно рассказал Юрию Андреевичу и Геннадию о своем грехе перед ними, после чего поведал о своем последнем злоключении.
Выслушав его, Юрий Андреевич простил Жигана, а потом искренне заявил:
— Я этого Туляка «предоброго» засажу туда, куда Макар телят не гонял.
— Хоть он и порядочная сволочь, но я не хочу, чтобы его посадили из-за меня, — вновь попросил Голдобеева Жиган.
— Почему ты хочешь его выгородить? — удивился Юрий Андреевич.
— Он со мной поступил жестоко, но не измывался и не унижал. За это я ему благодарен.
— Его бандиты оставили в холоде-голоде умирать, а он еще им благодарен, — удивился Голдобеев-младший.
— Вам, Геннадий Юрьевич, нашего воровского закона не понять. Если его ментовка за что-то другое раскрутит, то я против такого финала возражать не буду, но потерпевшим быть в суде по его делу я не желаю и никогда не буду.
— Как тебе поступить с Туляком — твое дело, и мы в него не будем вмешиваться, — заверил Жигана Юрий Андреевич. — А пока поживи в нашем доме.
— Опять хотите, чтобы я жил у вас в доме захребетником? — недовольно поинтересовался Жиган.
— Ни в коем случае. У нас водитель с «вольво» уходит на пенсию. Я своего водителя с «Чайки» переведу на «вольво», а ты будешь водителем «Чайки», не возражаешь?
— О каком возражении может идти речь? — удивился Жиган. — Если вы мне доверяете, то я со всей душой.
— Ну, вот и договорились, — как ребенку, ласково улыбнулся ему Юрий Андреевич под одобрительные кивки своего сына, довольного решением отца.
Так у Жигана вновь появилась возможность жить по-новому. Который раз он начинал с нуля, и каждый раз судьба-злодейка заводила его в тупик. Как сложится его дальнейшая жизнь, он предугадать не мог, но был убежден, что хуже того, как он жил в последнее время, ему жить не придется.