других вещей. Но это невозможно, если мы не знали прежде самой вещи, отвлечение которой они представляют. Все же допустим, что эта идея
[бога] является фикцией, но тогда мы должны и все наши другие идеи **
считать фикциями.
Е
сли бы это было так, то откуда возникло бы у нас такое большое
различие между идеями? Ибо мы видим некоторые, существование
которых невозможно допустить, например все чудовища, которые
составляются как бы из двух природ, как, например, животное, представляющее птицу и лошадь, и тому, подобные существа, не
существующие в природе, которую мы видим устроенной совершенно
иначе.
__________
*
* Для других идей существование хотя и возможно, но не необходимо, тогда как их сущность всегда необходима, существуют они или нет, как
идея треугольника и идея любви в душе независима от тела, и т.д.; так
что, предположив даже сначала, что они выдуманы, я затем принужден
буду допустить, что они тем не менее суть и будут, если бы ни я, ни
иной человек даже никогда по думал о них. Именно потому они не
созданы моей фантазией, но должны и вне меня иметь субъект, который
не есть я и без которого они не могут существовать.
К
роме этих, есть еще третья идея, и притом единственная: она заключает в
себе необходимое существование, не как предыдущая, которая только
может существовать, ибо в ней только сущность была необходима, а не
существование; в этой же необходимы как существование, так и
сущность, а не одно без другого.
Т
аким образом, я вижу, что от меня не зависит ни истина, ни сущность, ни
существование вещи; ибо, как это было доказано для второго рода идей, они существуют независимо от меня или только по своей сущности, или
по сущности и существованию вместе. Еще в большей степени я нахожу
это истинным по отношению к третьей единственной идее, а именно: она
не только не зависит от меня, а, напротив, бог один должен быть
субъектом того, что я о нем утверждаю. Так что, если бы он не
существовал, я вообще ничего не мог бы утверждать о нем, как это
происходит с другими вещами, хотя бы эти вещи не существовали.
Таким образом, я нахожу, что он должен быть субъектом всех других
вещей.
К
роме того, для дополнения очевидного уже, а именно, что идея
бесконечных атрибутов совершенного существа — не фикция, мы
прибавим еще следующее.
П
оело предыдущих размышлений о природе мы не могли найти в ней