Зоннек, видимо, боролся с собой несколько секунд, но потом сказал:
— Мне можно его видеть?
— Если хотите. Уже не стоит бояться его волновать, и, может быть, ваш приход будет последней радостью для человека, до которого никому больше нет дела. Вечером я опять поеду в больницу; приходите ко мне туда. Однако, пойдемте в сад; там жена и маленькая Эльза. Мне хочется показать вам девочку.
Спускаясь с лестницы, они встретили Рейнгарда Эрвальда; он условился с Зоннеком встретиться у доктора и тоже желал узнать, как себя чувствует человек, для которого вчерашнее поражение оказалось столь роковым. По приглашению доктора он присоединился к ним, и они вместе вошли в сад.
Сад при доме Вальтера напоминал маленький зеленый оазис среди моря городских домов. Здесь все цвело и благоухало с тропической роскошью и великолепием, а красиво накрытый для завтрака стол придавал месту необыкновенный уют и привлекательность. Жена доктора стояла у стола и заваривала чай, а вокруг весело бегала, играя с крошечной белой собачкой, девочка лет семи-восьми.
— Вот тебе два героя пустыни! — шутливо сказал доктор, подходя со своими гостями.
Госпожа Вальтер, еще молодая дама с тонкими, приятными чертами лица, встретила мужчин, с которыми была уже знакома, просто и приветливо и пригласила их позавтракать.
— К сожалению, я еще не имею ни малейшего права на титул, которого удостоил меня доктор, — садясь сказал Эрвальд. — Пока у меня есть только желание заслужить его.
— И нужная для этого отвага, что мы видели вчера на скачках, — прибавил Вальтер. — Поди сюда, Эльза! — обратился он к девочке, которая оставила игру и подошла, с любопытством глядя на незнакомых людей. — Дай ручку этому господину, это — друг твоего папы.
Малютка доверчиво протянула Зоннеку руку. Это была прехорошенькая крошка: стройная, изящная, как эльф, с розовым детским личиком, на котором блестели большие синие глаза. Распущенные белокурые волосы с легким рыжеватым оттенком падали на открытые плечики, судя по белизне которых никак нельзя было предположить, что ребенок уже несколько лет жил под африканским солнцем. Белое платьице было отделано дорогими кружевами, а на шейке блестел золотой медальон тонкой арабской работы. Это воздушное маленькое существо казалось олицетворением жизни. Девочка была так очаровательна в эту минуту, когда, разгоряченная игрой, обеими ручками откинула волосы назад и с улыбкой повернула личико к незнакомому господину, что Зоннек почти со страстной нежностью притянул ее к себе и поцеловал.
Эльза спокойно разрешила этот поцелуй и сказала серьезным тоном, каким обычно говорят дети, сообщая что-нибудь важное: