— Тете, Тете! Андре пришел, — подхватили сестры.
Появилась Тереза Меризье. Она бросилась в мои объятия, как бывало раньше. Ребенок, подросток превратился в само воплощение женственности. Я застыл и онемел. Я как будто уже где-то видел такую Терезу. Где? В дальних снах юности? Бегущей нагишом по пляжу в Рио-де-Жанейро? В Гаване на стоянке такси, на перекрестке улиц Сан-Рафаэль и Галиано? Дидье, сестры, мать, сама Тете ждали от меня слов восхищения. А я молчал и мысленно просил прощения у Адрианы.
— А у меня для всех вас новость, — защебетала Тете. — Я вот-вот выйду замуж. Знаете, за кого? — Сестры принялись перечислять имена достойных молодых людей. Тете всякий раз отрицательно мотала головой. — Да пусть у вас языки отсохнут! Я выхожу за Ги Нерсеваля. Ги заканчивает медицинский институт в Мехико. Отличный парень, сами увидите.
Мы и не сомневались, что он отличный, не смели сомневаться: не только язык, зубы, глаза, губы Терезы Меризье, но и груди ее превращали каждое произносимое ею слово из свинца в золото.
— Дядя Андре, — продолжала она, — я хочу попросить тебя о двух вещах. Во-первых, ты будешь моим посаженым отцом на свадьбе. Во-вторых, до приезда Ги ты поможешь мне обойти дома будущих гостей и уведомить о приглашении. Ты свободен в воскресенье?
В воскресенье к девяти утра я подкатил в своем рыжем автомобильчике к дому Меризье. Позвонил. Тотчас появилась Тете. В синих джинсах и блузке с голубыми полосами она была хороша как никогда. За чашкой кофе она протянула мне список визитов: там было не так уж много родственников и друзей. Многочисленным же дальним родственникам и знакомым она собиралась послать письменные приглашения. Саму церемонию бракосочетания она хотела провести скромно и строго, с участием соответствующего должностного лица и двух свидетелей. Да вот Ги, сокрушалась она, поддался настояниям своих родителей и родственников и желает, чтобы состоялось «пышное венчание в кафедральном соборе, проведенное самим архиепископом Порто-Пренса в присутствии сотен гостей».
Мы начали с визита к Терезиной тетке, которая жила в Портай-Леогане. Это была старуха-вдова, которую природа почему-то снабдила прямым римским носом, говорливая, категоричная и не терпящая возражений. Она заставила трижды повторить имя жениха Терезы.
— Господин Нер-се-валь, — изрекла она, уставясь на меня, — сокровище, которое будет вам доверено…
— Тетушка Амелия, это не Ги. Это Андре Деврие, мой старый приятель. Он любезно согласился ходить вместе со мной делать приглашения.
— Неважно, Ги или Андре. Ты настоящее сокровище, Терезочка, сокровище, как бы это сказать, эйфорическое… нет, глупая я, не то слово… сокровище евхаристическое.